Он всегда хотел меня.
Безумно, страстно, настойчиво. Он завоевал меня когда-то напором и страстью.
Тогда наша любовь была невероятной. Сейчас она уже не такая…
– Привет, ты ещё не спишь. Прости, никак не мог
вырваться.
Подошел, поцеловал в
щёку. Прошел мимо меня, взял бутылку, налил себе вина. Сделал глоток.
– Я жду тебя весь вечер, свечи уже догорели, – говорю, грустно глядя на свой бокал. Я уже
слегка пьяная. Могу сказать о том, о чём я думаю, – Ричард, что происходит?
– Милая, ну,
извини, честно хотел прийти пораньше. Если бы знал, что ты ждёшь меня, я бы
точно на всё наплевал. Но там такое, я головы не могу поднять. Ты же знаешь
Брига, он дерёт с нас три шкуры, эти выборы…
– А потом следующие
выборы, а потом снова… – проговорила я,
зависнув взглядом на одной точке.
Ругаю себя за нерешительность,
но ничего не могу с этим поделать. Где угодно я могу добиваться результата, но
не понимаю, что происходит между мной и собственным мужем. Мы как будто на
разных лодках плывём, он в одну сторону, я в другую. Иногда останавливаемся
друг напротив друга, чтобы поговорить о том, что нас связывает. Дети, дом, родственники,
а потом снова расплываемся. И ничего не помогает: ни встреча каждое утро и
каждый вечер, ни поцелуй в щёку, ни взгляд, оценивающий внешность, ни улыбка,
ни общая постель. И даже вино уже не помогает. Ближе мы не становимся.
Сижу перед ним в
пеньюаре, а под ним то самое развратное бельё. В прорезь на груди видно кусок
корсажа. Пола халата упала и оголила ногу в чулке.
Только взгляд Ричарда
не вспыхнул. Он как был тусклый и усталый, так и остался.
– Пойду отдыхать, завтра снова с утра вся эта
рутина.
Он повернулся, чтобы
пойти наверх.
– Я завтра еду в Чикаго, на два дня, – говорю эхом ему в след.
Остановился,
обернулся.
А взгляд мой кричит: «Думала,
мы побудем сегодня вместе!»
– Да? –
нахмурился Ричард.
Окинул меня с головы
до ног равнодушным взглядом, задержался на красных, лаковых туфлях на шпильке…
Край его губы насмешливо дернулся и остановился.
– Прости, Мари, я очень устал.
Пошел подниматься.
Смотрю перед собой.
Взяла бутылку, налила ещё вина, выпила.
Когда я поднялась по
лестнице, из спальни уже доносился мерный храп моего мужа. Я прошла в ванную. Остановилась
перед зеркалом. Развязала пояс пеньюара. Он скользнул на пол. Смотрю в зеркало.
Когда одевала всё это, тоже смотрела, но тогда с уверенностью и надеждой, а
теперь с тоской.