К слову, о
броне. Спасибо большое Бродягам, некогда воинам Великой Академии,
которые поделились своей технологией для управления броней. Да, мы
не можем менять её форму, как они это делают... но по крайней мере
теперь моя броня всегда со мной в моём браслете на руке.
Мыслекоманда с чипа, и — бах — буквально за полторы секунды я готов
к бою. В каких-то локальных столкновениях с нашими соседями это
себя показало отлично. По крайней мере, обычные бойцы хвалят эту
технологию, а командиры всех степеней говорят, что выживаемость на
начальном этапе либо во время внезапных нападений повысилась в
разы.
Фрай ждал
меня уже около корабля. Судя по отходящей от него недовольной
толпе, он тоже общался с кем-то из родственников погибших. Похоже,
прилетели на каком-то рейсовом корабле сюда, иначе назвать не могу.
Вот только зачем? Возможно, просто пролётом, а возможно, с целью
надавить на жалость и выклянчить ещё больше денег. Вот только у
Фрая, как у помощника финансиста, жалости не было вообще, как и
совести. Только правила распределения и честность.
— Привет, —
подошёл я к нему, пожав вытянутую руку. — Родственники?
—
Троюродные даже, — усмехнулся он. — Пытались разжалобить, что им не
хватает кормить рты. На мой вопрос: нахрена они потратили деньги и
прилетели сюда? — ответа я так и не получил. Так и разошлись. Ну
почти. Я им доказал, что полученных средств при рациональном
подходе им хватит примерно на два десятка лет безбедного и
безработного существования. Смирились, поняли, что не выйдет, и
ушли в сторону транспортного судна.
— А скинь
схему, — усмехнулся я. — А то высока вероятность, что мы ещё
кого-то встретим.
— Больше
никого, — хохотнул он. — Всего три семьи летит на том корабле. От
одной семьи женщина общалась с тобой, другие ко мне обратились
часом ранее, и вот последние сейчас. Летят, кстати, за телами. Им
уже пришли всем постановления.
— Просто мы
попались под руку, — тяжело вздохнул я, потерев переносицу, уже
вошло в привычку, блин. — Я понял. Ну и хрен с ними. Например, той
мамаше, судя по тому, как она корчила рожу, я не могу назвать это
эмоциями... ей было плевать на своего приёмного сына. Деньги. Прям
читалось у неё в глазах.
— Последней
семейке тоже, — кивнул Фрай, заходя в открытый мною с помощью
мысленной команды десантный люк корабля, — а вот первым нет. Они
рыдали искренне. Я им дал несколько советов, что можно сделать...
надеюсь, как-то помог. Тот боец был единственным сыном в семье. А
мать из-за какой-то болезни больше не смогла рожать.