Брат оказался прав – однако Себастиану это служило слабым утешением.
Он убедился, что по-прежнему один на кладбище, и стряхнул с могильной плиты сухие травинки.
– И платят хорошо. Выполняю заказы аристократов. Некоторые из них тоже ничего, люди как люди. Познакомился с принцессой – она очень милая.
Слово «милая» для описания принцессы не подходило, однако другого слова Себастиан подобрать не смог. Как описать человека, который одевается в простую одежду, как будто не хочет привлекать внимания, однако смотрит собеседникам прямо в глаза? Как назвать того, кто обращается со слугой как с равным и отдает распоряжения придворным так уверенно, словно ни секунды не беспокоится о последствиях?
Впрочем, брату надо поведать о более важных делах.
Себастиан обернулся на звук шагов и увидел на ступеньках лестницы двух женщин в выцветших синих накидках.
– Я сегодня ненадолго, – произнес он, повернувшись к надгробию. – Принцесса заказала мне оружие, времени в обрез. Просто хотел тебе сказать, что нашел работу, у меня все в порядке. Раз в неделю отношу маме продукты, но долго с ней быть не могу. Ты и сам знаешь, какая она…
Себастиан замолчал и прислушался к глухим ударам своего сердца. Конечно, Пэрришу хотелось бы узнать, что у брата все в порядке, и у матери довольно еды, но было еще кое-что… очень важное.
Глубоко вдохнув, Себастиан проговорил:
– Отец пока в Балавате, собирает деньги для Тига. Когда вернется – не знаю. И не знаю, где буду я, когда он все-таки вернется. Во дворце мне платят в три раза больше, чем я получал у торговцев, и за год я скоплю довольно, чтобы купить домик подальше отсюда.
Следующие слова дались нелегко. Сдерживать ярость, закипавшую при мысли о том, что в смерти Пэрриша виновен отец, было нелегко. Однако другого пути не было. Только так он надеялся сохранить рассудок, остаться самим собой.
– Я помню, я обещал покарать его за то, что он убил тебя, но…
Шрамы на спине снова напомнили о себе тупой болью.
Но – какое короткое слово… «но» – будто мостик Себастиана между его прошлым и будущим.
Он не хотел дожидаться возвращения отца в Косим-Таласе.
Он не хотел швырнуть ему в лицо правду о смерти Пэрриша.
Не потому, что боялся отцовского гнева… хоть так оно и было.
Не потому, что знал: после таких слов наказания не избежать. Этот урок Себастиан хорошо усвоил под ударами хлыста, исчертившими шрамами его тело.