Или одному-единственному человеку, претендующему на звание бога.
Человеку, который быстро становился опасным. Учение Омара Хаддада распространялось словно вирус – чрезвычайно заразный вирус. Его последователи были фанатичными и упорными, к тому же боялись того, что, если они предадут его, он обрушит на них ужасное возмездие. Он считал себя не просто пророком, а божественным существом. Рукой Аллаха.
Омар Хаддад сумел привлечь последователей, которые были так безраздельно преданы ему, и их число росло так быстро, что это привлекло пристальное внимание нового президента Сирии, Халила Наджара. Внимание и беспокойство Наджара стали еще сильнее, когда президент предпринял шаги к расследованию происходящего. Никакие угрозы не могли испугать последователей Хаддада. Наджар лично наблюдал за тем, как пытали нескольких из них, но они отказались отвергнуть Хаддада, ибо иначе они потеряют достойное место в посмертии.
Вера этих фанатиков была настолько глубокой и безраздельной, что Наджар и правящая партия поняли: им нужно быстро остановить Хаддада. Если эту эпидемию не обуздать, все будет потеряно.
Президент Наджар был безжалостным человеком с почти неограниченной властью и имел все основания ожидать, что контроль над ситуацией будет быстро восстановлен. Да, Хаддад начинал доставлять беспокойство, но Наджар мог уничтожить его одним щелчком пальцев.
Поэтому он отправил эмиссара, дабы тот объяснил Омару Хаддаду: его претензии на то, что он является пророком, мессией или, более того, рукой Всевышнего, святотатственны и недопустимы. Что его орды ярых поклонников следует вернуть на путь истинный. Что Хаддаду следует признать себя обычным человеком, точнее, обычным шарлатаном, иначе его ждет смерть.
Эмиссар Наджара совершил паломничество к тому самому шатровому стану, на который Салиб сейчас взирал с некоторого отдаления. Паломничество, которое за последние месяцы предпринимали многие и многие – в те дни, которые Хаддад назначил для приема тех, кто взыскует веры. Лидер культа обитал в своем лагере без всякой защиты, и посетителей не обыскивали, не проверяли, нет ли при них оружия.
У Салиба не было сомнений в том, что самоуверенность Хаддада производила впечатление на его влиятельных гостей. А простой стан в пустыне, у границы оазиса, был искусной театральной постановкой. Если хочешь пробудить религиозное рвение, ничто не воскресит дни Пророка Мухаммеда лучше, чем жизнь простого человека в белом шатре, без охраны, когда с одной стороны расстилается адская пустыня, а с другой – над водами источника колышется роскошная листва пальм.