– Какую?
– Нас завтра могут убить…
– И что?
– А то! Можно обниматься. Вот что!
Их заставила умолкнуть команда старшего:
– Всем спать! Не сплетничать. Подъём на рассвете. Завтра надо дело сделать.
– Спокойной ночи, папа! – проговорила Октябрина, но её услышал, кажется, только Ромка.
Сам он так и не сумел уснуть. Всё слушал, как щиплет лучину Низовский да ворочается возле двери пленный мадьяр.
* * *
Мадьяр заискивающе посматривал на Красного профессора. Холодная ночь, проведенная возле щелястой двери, превратила его в синюшного доходягу. Шинелишка и башлык покрывал слой инея, подкованные железом сапоги примерзали на каждом шагу, а валенок мадьяр пока не сумел добыть и, судя по всему, уж не добудет. Давеча, согрев потроха кипятком и страшными сказками о колдуне, он разрумянился, но к утру его щеки снова сделались бледны, а недельная щетина покрылась коркой льда. Низовский бегал вокруг саней, делая вид, будто помогает Лаврику запрягать кобылу. Ромка укладывал в сани вещи, между делом прислушиваясь к разговору дочери и отца:
– Папа, а что с пленным?
– С пленным по справедливости, дочь.
– То есть?
– Ты читала приказ командующего фронтом?
– Да.
– Подпись ставила об ознакомлении?
– Я…
– Пленных мадьяр не бывает.
– Но…
– Мы все дали присягу, – Родион Петрович начинал злиться. – Зря я допустил это своевольство! Надо было отправить тебя за Дон! Одну! Боец Табунщикова!
– Я!
– Шагом марш следом за бойцом Низовским! К саням, в сани, за санями!
– Есть.
– Marsh! Marsh! – повторил пленный и потопал ногами.
Октябрина покорно потащилась к саням.
Кто из них застрелит врага? Ромка посматривал на Красного профессора, а тот прятал глаза, когда к ним подошёл Лаврик.
– Надо отправляться, Родион Петрович. Что с этим? – Лаврик кивнул на мадьяра. – Я?
Профессор молчал. Лаврик снял с плеча карабин. Пленный что-то залопотал, но теперь не на немецком, а на венгерском языке, промёрзшими пальцами вцепился в профессорскую портупею.
– Ну-ну, милый! – Родион Петрович толкнул его легонько, и тот кулём повалился в снег да так и остался лежать. Кашель сотрясал его тело.
– Отпустить тебя мы не можем, – Красный профессор будто оправдывался, а сам всё время посматривал на Лаврика. – Через линию фронта мы тебя не потащим. У нас приказ – мадьяр в плен не брать. Ну что же ты, Лаврик? Стреляй!