Само название «Ексинопонта», от которого Словен и Рус двинулись на север, также плод книжной образованности, а не устной традиции. Следует добавить, что археологи не фиксируют в середине III тыс. до н. э. следов миграции «от Ексинопонта» (Черного моря) к Ильменю и его окрестностям. Однако во второй половине II тыс. до н. э. на севере Восточной Европы действительно появляется новое население – носители культуры сетчатой керамики. Как показал М.Г. Косменко, данная культура стала распространяться на северо-запад из Поволжья, где в ту эпоху существовали фатьяновская и балановская культуры. Последние принадлежали к числу культур боевых топоров и с материальной стороны были настолько близки друг другу, что ряд ученых рассматривает их как одну археологическую культуру. Однако в антропологическом отношении фатьяновцы и балановцы заметно отличались, и поэтому правы те археологи, которые выделяют их в две самостоятельные культуры. На основании комплексного анализа имеющихся данных в названном выше исследовании мною было показано, что балановцы были древнейшими русами. Поскольку какая-то их часть вместе с представителями других племен приняла участие в сложении культуры сетчатой керамики и ее распространении на север, вполне возможно, что память об этом событии и отразилась в «Сказании о Словене и Русе». Ряд подробностей данного текста находит свои аналогии в археологических данных. Как уже отмечалось, люди обитали на территории будущей Старой Руссы уже в эпоху культуры сетчатой керамики. «Сказание» утверждает, что потомки Словена и Руса «обладаша же и северными странами и по всему Поморию, даже и до предел Ледовитаго моря», а фатьяноидная керамика фиксируется археологами на южном берегу Белого моря. Как следует из текста «Сказания», главная деятельность обоих братьев на их новой родине заключалась в основании городов и переименовании водных объектов. О городах было сказано выше, что же касается гидронимов, то в этом отношении весьма интересными представляются выводы лингвистов, поскольку они дают представления о языке древних обитателей будущей Новгородской земли. Как утверждает «Сказание», река «Волхов проименовася во имя старейшаго сына Словенова, Волхова зовома». Анализируя данную форму, В.Л. Васильев относит ее к пласту древнеевропейской гидронимии, многочисленные примеры которой, в том числе и реки Полисты, названной в честь дочери Руса, он фиксирует близ озера Ильмень. Появление этих гидронимов в регионе он связывает именно с расселением там фатьяновцев во II тыс. до н. э.