Встреча была очень трогательной. Ее обстоятельства дошли до нас, благодаря «Мемуарам» жены генерала Лоры д’Абрантес.
– Ну, Жюно! – сказал Первый консул, когда они остались наедине. – И ты был так прост, что позволил взять себя этим англичанам! Но, судя по тому, что ты писал мне из Марселя, они, кажется, тебя ожидали… И, несмотря на мои приказания, Клебер не хотел отпустить тебя? Да? Прекрасно! Он, наверное, боялся, что вокруг меня будет слишком много друзей…
Они еще поговорили о генерале Клебере, трагическая смерть которого в Каире искупила все. Потом Наполеон спросил:
– Да, но что же ты хочешь теперь делать? Я всегда говорил, что докажу тебе свою дружбу при первой же возможности. Нет ли у тебя каких планов? Хочешь ли ты служить? Хочешь ли, чтобы я послал тебя в Рейнскую армию?
Жюно сделался красен, как гранат, что бывало с ним всегда при сильных ощущениях.
– Разве вы хотите уже отделаться от меня, генерал?.. Впрочем, если прикажете, я поеду к Моро доказать, что офицеры Итальянской армии не забыли своего дела в Египте.
– Ну, буря начинается! – воскликнул Первый консул. – Нет, нет, господин Жюно, вы не оставите меня. Я очень люблю генерала Моро, но все же не так, чтобы одаривать его своими лучшими друзьями…
И он потянул Жюно за ухо так, что оно сделалось длиннее на дюйм.
– Жюно! – продолжал Наполеон с большей важностью. – Я назначу тебя комендантом Парижа. Это место для человека доверенного, особенно теперь, и я не могу сделать выбора лучше… Но, – прибавил он, продолжая расхаживать по кабинету, – ты должен жениться. Это прилично, и не только для достоинства места, которое теперь займешь… Я знаю тебя и требую этого для твоей же собственной пользы…
– Где теперь Отелло? – вдруг спросил Первый консул после долгого молчания.
Речь шла о ребенке, который родился у Жюно в Египте в результате «весьма нежных отношений с одной из темнокожих красавиц». Как пишет историк Рональд Делдерфилд, «во время похода Жюно еще не был женат, появившаяся же у него впоследствии жена отзывалась о рабыне, как о семейной шутке, как бы иллюстрируя широту взглядов и терпимость французских женщин того периода».
– Отелло остался в Египте, – ответил Жюно, – но я велю привезти его сюда на первом же корабле.
Первый консул кивнул в знак одобрения.
– А мать? – спросил он.