-П… -п-простите. –Сипло и придушенно, даваясь слезами ответила
Дай. Но слёзы не помешали ему закончить начатое. Воля-мысль-усилие
и торчащий в груди клинок взрывается веером осколков, буквально
уничтожая грудь Аолла и отделяя его голову от остального тела. Без
шансов. Даже с уровнем владения магией воды Аолла такую рану не
пережить.
Более не прикрываемый наставником, Дай едва успел увернуться от
ответной атаки Ретта, но даже так запущенный с околозвуковой
скоростью кусок льда ранил предателя, лишив глаза, выбив кусок
глазницы из черепа и уничтожив тому ухо. Мозг был лишь чудом не
задет. А дальше Ретту стало резко не до Дайя.
Всё это время, ведущая себя пассивно слизь вздыбилась, пошла
буграми и стала хаотично обращаться. То она станет кучкой тонких
щупалец, заканчивающихся одним длинным костяным шилом, то
обратиться в бритвенно острые, но хрупкие шипы, то вырастит в
небольшой холмик и взорвётся, выстреливая сотнями шипов.
-МАМА! –Вдруг закричала матка.
А тем временем Дай уже наморозил толстую стену льда, пропитывая
ту своей Чи по максимуму, быстро остановил кровотечение и побежал.
По плану тут скоро камня на камне не останется.
***
Дай. Уже где-то на поверхности.
Дай бежал, глотая слёзы и не чувствуя боли. Он не хотел. Честно
не хотел предавать! Он искренне уважал принца Ретта, он искренне
любил своего наставника. Но семью он любил больше. Ему не оставили
выбора, поставив перед фактом, или смерть семьи, или предательство.
Дай выбрал второе. А всё из-за его глупой лжи принцу, что он
сирота. Просто из нежелания чтобы отец, уважающий вождя, встречался
с его сыном, мечтающего увидеть Арра в гробу. Всё из-за его
глупости. Всё из-за него.
Когда его похитили и привели в странную отдалённую от любых
жилых пунктов постройку Дай был готов к пыткам, был готов молчать,
хотя и был в ужасе. Он не помнил, как потерял сознание, не помнил
предпосылок, но он знал результат. Кто-то тащил его по снегу,
связанного по рукам и ногам, а магия не отзывалась. На все его
попытки Чи не реагировала, словно он потерял способность
контролировать её. Именно потеря магии сильнее всего ударила по
разуму Дайя, не плен, не неизвестность, не потеря сознания, а
невозможность покорять воду. А потом, всего разбитого и
испуганного, но всё ещё готового молчать и не выдавать тайн своего
господина, Дай увидел свою семью. Ему выдали маску, такую же, как и
у всех служащих в том здании, и провели в камеру, где он увидел
всех. Маму и папу, братьев и сестёр. Всех. Нового удара воля Дайя
не перенесла, сломавшись. Он ещё противился, но было ясно, это
инерция, не более. Чуть-чуть надави и он сломается. И он сломался,
став ключевой фигурой в плане по убийству принца и его сильнейшей
фигуры.