А через два дня они с совершенно здоровым Евдоимкой запустили воздушного змея. А Стратоник – тот самый, у которого был настоящий охотничий нож и который так сильно задирал поэтому свой нос, – так вот, этот Стратоник широко открыл рот и не закрывал его гораздо дольше, чем предполагал Трифон. Он глядел в открытое небо, где так победоносно парил их воздушный змей, а потом громче всех мальчишек кричал, носясь вдоль берега озера, когда Трифон с Евдоимкой разрешили ему самому с ним поиграть.
Весть о чудесном исцелении Евдоимки быстро облетела селение Кампсаду. Трифону очень хотелось первым рассказать о выздоровлении Евдоимки дяде Онисифору. Но в то время, когда он еще шел со своим гусиным стадом к озеру, с интересом прислушиваясь, как поскрипывают на ногах его новые сандалии, Онисифор уже спешил к дому Евдоимки, чтобы своими собственными глазами убедиться в случившемся чуде.
Он внимательно осмотрел мальчика: заставил его открыть рот и показать язык, затем, осторожно приподняв кончиками пальцев веки, долго глядел ему в глаза, и наконец осмотрев место укуса, обнаружил два маленьких розовых рубца.
– Поразительно, – пробормотал он. – Мальчик должен был умереть не позднее этой ночи. Я же не мог ошибиться!.. – а затем прибавил уже громче, обращаясь к родителям. – Он совершенно здоров.
И, не прощаясь, быстро вышел из дома.
Придя к себе, Онисифор закрылся изнутри и весь день никуда не выходил. О чем он думал – мы можем только догадываться. Многое выяснилось из его разговора с Трифоном.
* * *
Вечером Трифон пригнал гусей в деревню и сразу побежал к домику лекаря. Войдя в калитку, он осторожно прошел мимо грядок и, как всегда, дважды постучал в дверь.
Обычно дядя Онисифор сразу открывал ему. На этот раз дверь осталась закрытой, и мальчику никто не ответил. Испугавшись, что с дядей Онисифором могло что-нибудь случиться, он постучал еще раз, затем еще. Послышалось легкое пошаркивание, и дядя Онисифор как бы нехотя поинтересовался:
– Кто там?
– Это – я, дядя Онисифор.
– Кто «я»?
– Да я это, – ваш ученик!
– Нет у меня никакого ученика, иди домой, мальчик.
– Дядя Онисифор! Это я – Трифон, вы что, меня не узнали?!
Дверь тихо скрипнула, и на пороге показался дядя Онисифор.
– Чего ты хочешь, Трифон?
Дядя Онисифор всегда радовался его приходу, теперь же его лицо показалось мальчику усталым и как будто больным.