Гришку обмыли ромом. Всего! С головы
сбриты все волосы, а раны промыты на несколько раз. Я зашил все
повреждения как мог. Сам зашил! Вернувшийся Роджер молча
ассистировал, на открывая больше своего рта. Я же принял помощь
доктора с благодарностью. Он ни в чём не виноват, это я урод тупой!
Сейчас мой друг с лицом незнакомца был похож на мумию, настолько он
весь был перемотан бинтами. Под навесом стоял густой запах
алкоголя.
- Поить его сладким чаем! Очень
сладким! Вина и воды не давать, только чай и мясной бульон – начал
я отдавать распоряжения, едва закончилась операция – хотя нет. Я
сам его поить буду! Перенести сюда мою кровать со «Шторма» и
переложите его на неё! Кока сюда, пусть при мне готовит! А то знаю
я его, то в котле руки помоет, то портянки прополоскает! Раны и швы
грязными руками не трогать, громко рядом даже не разговаривать!
- Кто это? – впервые с момента
операции задал вопрос Дайон. До этого он только молча стоял в
сторонке, и не лез нам с Роджером под руку.
- Это мой брат, Григорий Жохов! –
буркнул я не подумав. Ведь Гриша уже как-то представлялся бывшим
невольникам, и скорее всего своей настоящей фамилией. Да херня!
Главное, чтобы выжил, а с невольниками я ещё разберусь! Ишь
сволочи! Срубили его! Ввели меня в заблуждение поганцы!
- Дева Мария! – всплеснул руками
Дайон, едва не задев падающую на землю челюсть Роджера – да как же
так, как он в невольниках у Али оказался?!
- Сам не знаю, очнётся, спросим!
Главное, чтобы очнулся… - выдохнул я и добавил на русском – только
попробуй мне не очнуться скотина! Засушу как мумию, палку в зад
вставлю и будешь у меня на «Шторме» носовой фигурой работать! Я
блядь сделаю, или я не Жохов! В твоих же интересах поправиться!
- А ты Витя всё такой же извращенец,
как и раньше. Ничего не меняется! – слабый голос с операционного
стола прервал наш разговор. Я неверующе перевёл взгляд на Гришку.
Он лежал с открытыми глазами и смотрел в матерчатый потолок. На его
губах была слабая улыбка.
- Ну, рассказывайте, кто, что,
откуда будете? – я сидел за столом в кают-компании захваченного
галеаса Али и смотрел на бывших невольников. Семь человек, те
самые, кому посчастливилось выжить и остатся относительно целыми на
гребной палубе во время боя стояли передо мной.
Сейчас, при свете дня я мог их как
следует рассмотреть. Худые все, но жилистые. Плечи как у гимнастов.
Кормили видимо их совсем не плохо, но и работать заставляли от
души, поэтому жирка у них не накопилось, а вот мышцы наросли.
Сейчас уже было понятно, что русских из них было всего четверо, а
остальные трое были похожи на итальянцев или кавказцев. Сколько-то
ещё раненых гребцов на берегу есть, только вот с ними я буду
знакомиться если они на ноги встанут. А если нет… Тогда и смысла
нет.