Меня
насторожило, что что-то было не так в этой позе. Прислушавшись к своему телу –
поняла, и это мне не понравилось – огромный живот, который сейчас сотрясался вместе со мной в
такт движениям.
Где
я? – проскользнула первая мысль. – Лида, ёк макарёк, откуда у тебя, довольно-таки стройной пенсионерки живот, достающий,
почти до пола? Как я помню, такой он был, когда ходила второй беременностью, да
плюс набрала лишних двадцать килограмм. И вот сейчас, я ощутила то же самое
состояние полноты.
С
мужем я разошлась уже лет двадцать назад. Любовников всех разогнала. А мужик,
который сейчас грубо использовал меня, ускорил темп и, совершив еще несколько фрикций,
разрядился, издав утробное рычание, похожее на рык животного.
Покинув
лоно, мужчина не торопился отпускать мои бедра, а наоборот, еще сильнее сжал
их, впиваясь пальцами в кожу, причиняя боль, отчего я не сдержалась и
вскрикнула, тем самым разозлив его. Отстранившись, он оттолкнул меня, при этом ударив кулачищем по
пояснице и, удалился вглубь пространства.
Отлетев
в сторону, я ударилась головой обо что-то острое, и в глазах померк свет.
Обморок продолжался недолго. Резкая боль в животе вернула меня в реальный мир,
а я почувствовала, что между ног побежало что-то тепленькое.
Похоже,
я описалась, – первое, что пришло в голову, но схватившись руками за живот,
опешила от осознания – я беременна!
Протерев
кулаками глаза от чего-то липкого, похоже разбила лоб до крови, медленным
взглядом осмотрела помещение. Крик осознания и ужаса, попытавшийся было
вырваться из недр моего рта, застыл на губах:
Я
попала в ад! – и в данный момент находилась не где-нибудь, а в пещере с высоким
каменным сводом.
Свет,
блики которого играли на стенах грота, был ничем иным, как свет от солнца, едва
проникающего через единственное отверстие, служащее входом и выходом.
Тут
и там валялись различного размера обглоданные кости от неизвестных животных, а в
самом центре виднелось черное пятно – похоже, на то, что это было когда-то кострище,
о чем напоминали угли сгоревших дров.
Вдоль
стен, прижавшись, друг к другу, сидели женщины с всклоченными, нечесаными
волосами и испуганными лицами, а к их истощенным телам прижимались дети,
возраста примерно от пяти до двенадцати лет.
У
некоторых, так называемых мам, я их узнала по обвисшим грудям и оттянутым
черным соскам, между ног копошились малыши с явными признаками рахита.