Соответственно, действующая часть команды играла активно.
Соперников им постоянно меняли, формируя из остальных ребят
“шестерки”. Те, кто не был на поле, просто рядом занимались
физкультурой. Девочки прыгали, играли с мячом, скакали через
“резиночки”. Короче, два часа мы изображали из себя неунывающих живчиков.
Или сумасшедших кенгуру. Не знаю, какое сравнение подходит больше.
Отдыха нам Константин не давал вообще. Ему, наверное, как и
Бегемоту, казалось, если я или Ряскин, или Богомол, или Мтшин
остановимся хоть на минуту, снова произойдёт какая хрень. Ну, а
остальной отряд – это, так сказать, с запасом на будущее. Чтоб у
них из-за усталости не было сил сочинять каверзы.
И все это под “речевки” Константина Викторовича, который
вдохновенно выкрикивал фразы, наподобие: “ На зарядку выходи и
друзей своих буди! Мальчишки и девчонки говорят, что тренировки —
друг ребят!”
Или такой еще вариант: “Хочешь сильным быть и бодрым? Бегать,
плавать, танцевать? Так вставай скорее смело, вместе будем
приседать!”
Нужно ли говорить, что через два дня весь отряд ненавидел и
пионербол, и подвижные игры, и Константина с его “кричалками”. Я бы
на месте вожатого насчет подушки на лицо и коленочки тоже
обеспокоился. Уровень ненависти к нему был даже выше, чем уровень
ненависти к нам.
Потом наступало время духовного просветления или личного досуга,
как называла данное времяпровождение Нина Васильевна. Хотя, в
реальности из личного в этом досуге была только возможность хотя бы
на пять минут смыться в сортир и посидеть в тишине. Просто
посидеть. Пока не прибегал Богомол и не начинал активно долбиться в
дверь с криками о нарушении правил использования общественных
мест.
Нас рассаживали в комнате отдыха и мы рисовали. Если у
Прилизанного поехала крыша на почве физических занятий, у Бегемота
случился сдвиг по теме изобразительного искусства. Она вдруг
решила, что сила прекрасного непременно очистит нас от внутренних
демонов.
Потом отряд дружно, с песнями, шел на обед. Именно дружно и
именно с песнями. После обеда наступал тихий час. Единственная
возможность опять же просто полежать. Не бежать никуда, не идти, не
слушать Константина.
Из минусов – снова этот процесс проходил под бдительным взором
вожатого. А я например, сильно нервничаю, когда рядом со мной
спящим бродит неадекватный Константин Викторович.