— Вы правы, я спорить не буду. И таких целей у
него действительно была уйма. Но выяснила я это потом. Вот только мои провалы
на этом не закончились. Давайте сменим тему, а то еще немного и, чувствую, вы
возьмете свой блокнотик.
— Как скажете… Какие отношения у вас сейчас с отцом?
Ну, да… О чем же еще он мог
спросить…
— Что ж, у нас есть: деспот, его силиконовая
баба, которую я по его мнению обязана называть мамой и непослушная дочь. Вам
это о чем-нибудь говорит?..
— Стабильность.
— О, да! Разве это не прекрасно?
Через полчаса я спустилась вниз. Мне хотелось
пореветь от души, но сегодня водителем была не я, а Рома. Папа настоял, чтобы я
поехала с ним. И, как бы мне не хотелось поплакать после мозговыверта от
Васильева, такого при чужом человеке я не могла себе позволить.
Первое правило Елены Михайловны гласило:
плакать только наедине с собой. Свидетелей должно быть немного. День, когда я
ревела после того, как Света попала в клинику — исключение. Пожалуй, единственное.
Выйдя из здания на улицу, я свернула в
соседнюю дверь, ведущую в очередное столичное и шибко пафосное кафе. Взяв себе
мокко с огромной шапкой из взбитых сливок, чтобы подсластить говеное
настроение, я отправилась искать Рому и папин приметный «мерс».
Зонт то и дело сносило ветром, дождь не
планировал прекращаться, но у меня был ароматный кофе. И это было огромной
приятностью. Между прочим, первой и единственной за этот день.
У этого высоченного здания в пятьдесят восемь
этажей найти место на парковке было проблематично. Крутые дорогущие машины
стояли рядами, а особенные индивидуумы на «Рэндж роверах» парковались как
слепые дятлы, занимая своими «цистернами», наполненными завышенным эго хозяев,
сразу по два места.
Остановившись возле одного из рядов, я
огляделась. Ромы нигде не было. Но зато у меня все еще плескался вкусный мокко
в стаканчике. А так как спешить мне было некуда, я не стала отзваниваться
водителю и решила растянуть свое кофейно-приторное удовольствие.
Дойдя до самого конца парковки, я присела на лавочку
в стеклянном павильоне с навесом, убрала в сторону зонт и сделала первый
глоток.
Дождь усилился, какая-то девушка, натянув на
голову мокрющий пиджак, бежала к своей «бэхе»… А мне было прекрасно! И было все
равно даже на тяжелые капли, которые разбивались об асфальт и долетали до моих светлых
кроссовок. Было прохладно, грязновато, но сладкие взбитые сливки с разноцветной
посыпкой сглаживали эти неприятные мелочи.