Место перехода, пограничье, навь, строго-то говоря.
Если бы меня заставили придумывать национальную идею нашей страны, я бы, стерев с доски все корсунские кресты, красные звезды и георгиевские ленты, написала бы четыре крупные буквы:
ДАЧА
Этот опыт есть почти у каждого жителя России. Безграничное, зеленое, залитое солнцем, заполненное криками друзей пространство свободы. Упоительно длинные каникулы. Головастики в канаве. Земляника на травинках.
Это – наше.
Хорошо, мы не одни живем в единении с природой, есть еще японцы и англичане – но это всё не то. Японцы ездят смотреть на алые листья кленов и розовые цветы вишни, поют сезонные песни, едят сезонные сладости – каштановую пасту осенью, цветочное желе весной, они составляют икебаны с оглядкой на календарь, но дом в деревне для японца-горожанина – роскошь, доступная лишь избранным. У англичан зеленые пальцы, они выделяют всем желающим участочки в общественных садах, они способны развести огородик в консервной банке на крыльце, но за ними нет таких просторов, таких лесов, такого обилия невозделанной земли и свободного времени.
Так что идея дачи могла бы объединить нас всех, родить великую нацию: праздных богов-дачников в ромашковых венках, с разводами смородинового сока на загорелых щеках, усадить нас всех на веранде за скрипучий стол под зеленым абажуром, с чаем, вареньем, и чтобы коростель за окном надрывался.
Такую вот лирическую картину нарисовала бы я господам, требующим от меня национальной идеи, после чего меня бы выставили взашей и не приставали бы уже с глупостями никогда.