Над ним был потолок, хорошо знакомый потолок. И это определённо была хозяйская кровать.
Прошло три месяца с тех пор, как Давенхилла не стало, но каждый раз при пробуждении первой мыслью Сандро было желание влепить себе пощёчину за то, что снова уснул в хозяйской кровати.
Когда нежная рука Нейры поползла по его груди, первым порывом было отдёрнуться. И Нейра, конечно, не могла не заметить эту дрожь. Она всегда чувствовала – всё. Она терпела его взбаламученные состояния после таких снов. Она держалась на расстоянии там, где могла брать и приказывать. И по мере того, как воспоминание о кошмаре отступало, Сандро стремительно захлёстывала нежность.
Она не заслуживала этого, не заслуживала тратить время на исправление последствий чужих поступков, не заслуживала кого-то такого… разбитого и бесполезного, как он.
Сандро молча снял её руку со своей груди и поднёс к губам.
В первые ночи после таких кошмаров Нейра пыталась его обнять. И хотя Сандро любил эти объятья и мечтал от них, в такие мгновения ему было невыносимо чувствовать себя в чужих руках. Невыносимо думать о том, что эти красивые нежные пальцы прикасаются к тому жалкому щенку, которым Давенхилл научил его быть.
- Всё хорошо? – негромко спросила Нейра, когда его дыхание стало успокаиваться.
Сандро хватило сил только кивнуть.
Нейра осторожно высвободила руку, села. Наполнила хрустальный стакан из стоявшего рядом графина. Лёгким быстрым движением остудила и создала на дне несколько кусочков льда.
Сандро поражался тому, насколько это получается у неё… легко.
Он слышал о магах из отсталых миров, о магах, живших в вечном страхе перед Инквизицией – силой, которая сама была до смерти запугана перспективой превращения их миров во что-то подобное Челии. Они обычно скрывали свою магию и в быту привыкли пользоваться лишь теми же удобствами, которые доступны бездарным.
Нейра никогда такой не была. Сандро не знал почему, но чувствовал: всё в ней дышало свободой. Не властью, не высокомерием, не желанием награждать и наказывать своей силой, а просто спокойной свободой и уверенностью в себе. Нейра применяла магию там, где хотела. Ей было безразлично, смотрят ли на неё.
И она могла позволить себе то, чего не стала бы делать ни одна челийская магистресса: применить магию, чтобы дать стакан холодной воды рабу.