Столько дней я провела в этой башне и поистине гордилась собой,
гордилась тем, как я организовала пространство внутри, как
запрещала себе поддаваться унынию и запускать свое вынужденное
жилище, а сейчас я вдруг испытываю стыд.
– Присаживайтесь сюда, кресло старое, но чистое, вы не думайте,
– смущенно произношу, усаживая гостя. – Я сейчас вернусь, принесу
лекарскую сумку.
Прячу предательский румянец за волосами и стремительно выхожу в
соседнее такое же крошечное помещение. Я не должна испытывать такие
эмоции, незнакомец должен быть благодарен, что я взялась ему
помогать, неважно, что мое жилище далеко от приличного. Если бы не
я, он бы сам едва ли выбрался из леса, он не из тех, кто привык
рассчитывать лишь на себя. Удивительно, что он был без
сопровождения.
Быстро хватаю свой любовно собранный лекарский набор и
поворачиваюсь, чтобы вернуться, но уже у проема замираю на
мгновение, бросая взгляд на гостя. Незнакомец с удобством
расположился в кресле и с интересом разглядывает мое жилище. Не
похоже, что ему противно, на лице ни следа брезгливости.
Приободренная этим открытием вхожу.
– Будет больно, но у меня есть обезболивающее, – ставлю сумку на
низкий столик рядом. – Правда, я сама его сделала, должна
предупредить, – снова краснею, но теперь уже по объективным
причинам, – здесь в лесу полно трав. Также у меня есть мазь и
чистый самодельный бинт.
Достаю перечисленное и растерянно смотрю на свое «богатство». Я
ведь даже не дипломированный лекарь, так, помогала специалистам,
пока жила в доме отца до того, как он нашел мне «лучшее»
применение. Все мои экспериментальные составы само собой проверены
и опробованы на себе, но ведь не незнакомцу их предлагать.
– Я вам полностью доверяю, – говорит вдруг мой гость и кладет
свою руку поверх моей, от чего странное волнующее покалывание
разбегается вверх по телу, – начинайте!
Он убирает ладонь, а мне становится холодно.
Странно он на меня влияет, слегка трясу головой, нужно
прекратить.
А еще нужно оказать ему помощь и отправить туда, куда он
направлялся, пока отголоски моего проклятия не коснулись и его.
– Неразумно доверять незнакомке, – произношу, сосредотачиваясь
на деле.
– Я смотрел в ваши глаза, вы чисты. К тому же мы можем
познакомиться, давно пора, – отвечает он с улыбкой. – Я с этой
травмой растерял все свое воспитание, отец был бы в ужасе.