- Так, ты в столовой
завтракай, - предложил я ему.
- Это вставать слишком рано
нужно. Меня никто возить на службу не будет. Всего сам буду
добиваться, - сказал Костян. - У тебя планы какие?
- К деду сходить надо. Дома
побуду, пройдусь, книжку почитаю...
- Блин, Родин, ты чего такой
скучный?! Первый офицерский отпуск у тебя, с войны вернулся,
орденов полная грудь! - остановил меня Костя у железнодорожного
переезда, который отделял жилой городок от военных
объектов.
- И что? Кураж-бомбей
предлагаешь провести? - с удивлением спросил я.
- Почему бы и нет?! Сто
процентов, ты уже давно не отдыхал на всю катушку.
- Желания особого нет. И
настроения.
- Тебе же сказали, что пока
рано. Это не значит, что совсем отказали. Ну не могут они взять
старлея, который многим майорам утрёт нос в полёте. Это нарушает их
методику отбора, - улыбнулся Бардин.
- Ты думаешь, я этого не
понимаю. Не хочу и всё, - ответил я и перешёл переезд.
С другой стороны, отдохнуть-то
хочется. Почему бы с другом-однокашником не посидеть и не
пообщаться? В прошлый раз всё закончилось у нас довольно прилично,
хоть и не без эксцессов.
- Ты точно в этом уверен? -
догнал меня Костя, ехидно улыбаясь.
- Ладно. Уговорил.
- Ай, спасибо, дорогой! -
воскликнул Костян и кинулся меня обнимать. - Я уже с отцом насчёт
«Москвича» договорился. Будет культурная программа.
Эта бешеная табуретка ещё
ездит?! В прошлый раз мы немного ей бампер повредили. Тогда этот
элемент советской роскоши на колёсах должен был помочь Бардину
совратить Галю Капустину, но не срослось. Какая в этот раз причина,
мне неизвестно.
- Всё-всё! - сказал я,
отпихивая от себя Костю. - До вечера.
Дел было ещё много.
Первоочередным был поход на кладбище, которое находилось как раз за
железнодорожными путями. За последние годы оно, выросло.
- Ну, здорово, дед, - сказал я
вслух, найдя могилу Владимира Петровича.
Находилась она рядом с
могилами родителей моего реципиента — Сергея Родина -старшего и
Валентины Родиной.
Памятник у деда был выполнен,
как и положено с нанесением его фронтовых наград. На меня с
фотографии смотрели его суровые, но такие родные глаза для моего
реципиента.
В прошлой жизни не сберёг я
единственного родного человека, дядю Жору. И в этой тоже самое.
Рано ушёл дед, так и не дождавшись меня с войны.
Постояв с десяток минут и
сказав какие-то общие для себя слова, я обратил внимание на «новое
кладбище». Оно начало образовываться чуть дальше.