- Я недостаточно хороша? Прежний хозяин ценил…
- Настолько, что содрал шкуру?
- Это не он. Это хозяйка… женщины глупы и ревнивы. Она поняла,
что я могу стать женой… свободного человека… богатого человека, - в
голосе её послышались мурлычущие ноты, а рука протянулась к
Верховному. Коснулась его щеки.
Шеи.
Скользнула ниже.
- Поверь, я знаю…
- Ты можешь что-нибудь сделать с этой женщиной? –
поинтересовался он у Маски. – Не убивая. Сделать так, чтобы она
остановилась?
- Уверен? Тебе стоит сбросить напряжение. А сексуальные контакты
способствуют нормализации психического состояния и гормонального
фона. Тем более, что она сама не возражает.
- Это будет слишком дорогая для меня связь, - усмехнулся
Верховный. – Она из тех, кто готов продавать себя. Но уж больно
высокую цену требует. Просто… останови.
- Ты и сам можешь. Расслабься. И втяни её энергию. Представь,
что вдыхаешь её.
Получилось донельзя просто.
Тело женщины словно вспыхнуло. Его окружила золотая пыль,
которая, впрочем, тотчас устремилась к Верховному.
- Теперь ощути этот поток.
- Что… что ты… - она растопырила руки, на которых расползались
черные пятна. – Что ты…
Её силу ощутить оказалось несложно.
- И перекрой его.
Верховный протянул руку, собирая золотую пыль в горсть. А горсть
сжал.
- Тоже годится. Забываю, что для разума, начинающего работу с
силовыми потоками, важна визуализация. На будущее система воспримет
твои волевые усилия и интерпретирует должным образом.
Женщина захрипела.
- Я её убью?
- Тебя это смущает?
- Нет. Она… не слишком хороший человек. Но настолько ли плоха,
чтобы заслужить смерть?
- Смертная казнь была признана нефункциональным решением еще…
очень давно. К сожалению, мне до сих пор сложно выстроить
адекватную хронологическую шкалу.
Верховный смотрел как меняется лицо. С золотом из женщины
уходили и иные краски. Кожа её обретала сероватый цвет. Над губами
пробежала белая линия.
- И что было вместо… казни?
- Общественно-полезное функционирование в зонах, требующих
физического присутствия. И ограничение доступа к сетевым локусам.
Степень ограничения зависела от величины проступка. Впрочем… многое
было иначе.
- Ты поняла? – обратился Верховный к той, что смотрела теперь с
ужасом. – Кивни.
Она кивнула.
Она дышала громко, с присвистом. И опустилась на колени,
распростерлась ниц, раскинув руки. Поза её выражала покорность…