– То-то же, – сказал Джервальт.
Моего ответа он не ждал, как и
оправданий. Поклясться, что следила в первый и последний раз, тоже
не попросил. Просто отпустил и продолжил спуск по лестнице, а мне
пришлось торопливо поправить мантию и поспешить за высочеством.
Подумав, я решила не заострять
внимание на специфическом эпизоде. Вместо этого уточнила, ибо была
вероятность, что дикарь просто пошутил:
– И всё-таки, куда мы сейчас?
– Алечка, ты глухая? – прилетело в
ответ. – Я же сказал – гулять!
К счастью, прогулка была не пешей, мы
колесили по столице в карете. Из приятного: Джервальт держался
адекватно, мимопроходящих девушек не лапал, не сморкался в рукав и
из кареты вообще не выходил. Из катастрофичного: экипаж был
открытым, так что магианну, сопровождавшую наследника, не увидели
только слепые, да и тем, как понимаю, рассказали.
Отдельная прелесть – маршрут лежал
мимо швейной лавки мадам Коко, и сама Коко как раз стояла на
крыльце, и не заметить важную клиентку не могла.
Лицо портнихи вытянулось так, что
захотелось выскочить из экипажа и помочь подобрать челюсть, но я,
разумеется, осталась на месте. Сидела рядом с Джером и думала о
том, что… теперь папа меня точно убьёт.
Образ разгневанного герцога
Граньонского маячил перед глазами всю прогулку, и я никак не могла
от него отделаться. В итоге услышала:
– И чего мы так вздыхаем?
– Мм-м?
Вздрогнула, потом сообразила, кто
именно задал вопрос, и… вздохнула тяжелее прежнего. Но тут же взяла
себя в руки и ответила с максимальной беззаботностью:
– Я не вздыхаю. У меня всё
хорошо.
Судя по ухмылке, скользнувшей по
небритому лицу, насчёт «хорошо» я погорячилась. В данный момент
подопечный держался прилично, но он однозначно что-то замышлял.
Не испугалась я лишь потому, что
никакие фортели его одичавшего высочества не могли сравниться с
гневом папы, и мне… наверное свечку в храме нужно поставить.
Попросить высшие силы о том, чтобы отец узнал обо всём как можно
позже. Желательно уже после того, как перевоспитаю этого
дикаря.
Как ни странно, остаток дня прошёл
вполне неплохо…
Ну, если не считать ужина в компании
шести дикарей сразу – кронпринц изволил трапезничать в обществе
свиты. Но если отринуть любопытные взгляды и ехидные смешки гостей,
забыть про их коллективное чавканье и вытирание рук о скатерть, то
лучше уж так, чем наедине с Джервальтом. Почему-то в присутствии
посторонних он вёл себя гораздо корректнее.