– Но!
– Никаких «но»! И никакого
морока!
– А-а-а…
Вот на этом «а-а-а» я и оказалась
вдруг лишена своего плаща и молниеносно закутана в накидку принца.
Он так ловко спеленал меня, что я не только освободиться не могла,
но и руками пошевелить была не в силах. Да что там – даже
разговаривать, потому что странная материя укрыла меня до самого
носа.
Получившийся из меня кокон Джер
аккуратно усадил на землю. А потом в мгновение ока отодрал от моего
плаща широченную полосу, укоротив его вдвое. Это полотнище тут же
преобразовалось в три одинаковых лоскута, в которых Морти кинжалом
провертел по паре дыр.
Получившееся нечто дикари нацепили на
головы и, сияя улыбками идиотов, устремились к лошадям. Ещё миг и
трио верховых грабителей в чёрных масках с криками и улюлюканьем
через кусты ломанулось на дорогу.
Видеть происходящее я не могла чисто
физически, да и слышала очень немного. Ржание лошадей, несколько
приглушенных вскриков, какой-то стук, а следом опять-таки тишина.
Прошло минут, наверное, семь, прежде чем его высочество вернулся в
кусты – к счастью, возвратился живым, совершенно здоровым и, судя
по всему, без единой царапины.
Этот момент заставил облегчённо
выдохнуть и обмякнуть, а Джер окинул взглядом и спросил
заботливо:
– Ты не устала, Алечка?
– А?
Мой растерянно приоткрытый рот, и
лишь после этого до одной магианны дошло, о чём именно спрашивают.
Джер говорил о продолжительной и абсолютно безуспешной попытке
выбраться из странного плаща.
Попытка эта унесла добрую половину
резерва и была очевидна для всех: во-первых, я уже не сидела, а
лежала, причём в позе червяка, у которого заклинило поясницу, то
есть филейной частью кверху, во-вторых, вспотела и запыхалась. Со
стороны себя не видела, но точно знаю – глаза сейчас горели ой
как.
А самое неприятное – плащ оказался ну
совершенно непробиваемым. На него даже заклинание нефритового
лезвия, способного вспороть сталь боевой кирасы, не подействовало.
И это определённо был кошмар!
– Эх, Алечка, ну я же сказал, –
продолжил Джер с прежней показной лаской, – лежи и не дёргайся. А
ты чем занималась?
Он присел рядом, бескультурно хлопнул
по приподнятой попе и протянул задумчиво:
– Даже не знаю, развязывать ли тебя
после такого непослушания.
Я зыркнула злобно – просто страх за
наследника отступил, а возмущение вернулось. Что за самоуправство?
У него совесть есть?