– А ты меня совсем не знаешь, – по-доброму обратился Юра. – Я не медбрат, я - хирург.
Это что-то меняло. Хирург – это высшее образование, статус и много сложной работы, которая оплачивается.
– Не понимаю, как можно взрослой девушке не рассказывать о своей работе? – нахмурился Юра и посмотрел на мою маму очень строго. – Лена, ты кого воспитываешь?
– Художницу, – пискнула мама. – Юрий Геннадьевич, она вся в отца, ей это неинтересно.
– Я не тупая, – возмутилась я. – Разницу между хирургом и медбратом знаю.
– Я не говорила, что ты тупая! Ты просто не интересуешься!
– Ты сама подсадила меня на этих кукол!
– И что в этом плохого?!
– Лена! – рявкнул Юрий Геннадьевич, и мы с мамой понуро втянули головы в плечи. – Прекращай так общаться с дочерью! Она взрослая. – Он посмотрел на меня и поджал губы. Нужно было узнать, откуда он такой взялся в нашей семье. Были у него дети, жена? – Юля, поступать будешь в другом городе. По поводу переезда поговорим ещё.
Я ничего не ответила, поспешила убраться с кухни в свою комнату.
Быстро привела комнату в порядок и собралась уходить.
«Не опаздывай» – пришло сообщение от Димочки.
Я порхала. Не чувствовала своего тела. Была настолько легка, что прыгала и, казалось, взлечу к потолку, как шарик надутый весёлым газом. Весь мир серо-белый ранней весной окрасился в невероятный спектр радужных красок. Дышалось полной грудью, смотрелось в светлое будущее. И я пела, что-то навязчивое из российской попсы.
– Мои сапоги надеваешь? – спросила мама, но беззлобно. Сложив руки на груди, провожала меня взглядом. – Кто он? Я его знаю?
– Нет, – пританцовывая, ответила я.
– Доченька, – очень тихо обратилась она ко мне. Подошла, чтобы поправить куртку. – Пожалуйста, помоги мне.
– Что надо? – без особого интереса спросила я.
– Надо с Юрой уехать. Если я здесь задержусь с тобой и твоей школой… Никогда такие расставания на пользу не идут. А так всей семьёй бы уехали. У Юры там квартира освободилась.
– Я же сказала. Я отсюда не уеду. И поступать скорей всего буду здесь, – откинула в сторону шапку, которую она пихала мне в руки.
– Я до восемнадцати за тобой слежу, одна ты здесь не останешься, – решительно заявила опятьмнебольшенемать и ушла к своему Юре.
Крылья, на которых я летела на свидание, обломили мне прямо в подъезде. Денис замёрзший и противный кинул меня к стене своими тощими, но сильными ручищами.