Находящимся в салоне крупно повезло,
что «Волга» уже подъезжала к воротам турбазы и водитель снизил
скорость, иначе последствия могли быть намного серьёзнее. У
автомобиля помялось крыло и разбилась фара, а пассажиры вообще не
пострадали. Они выскочили из машины и начали выяснять у водителя,
что произошло. К своему удивлению, я не обнаружил среди них ни
Романыча с друзьями, ни Мерного с подручными. Похоже, мы в этот раз
погорячились и под раздачу попали посторонние люди.
В это время я заметил, как мимо нас
шагает Жорж, всецело погружённый в свои мысли. Очевидно, на него
подействовали слова призрака, а особенно голос, каким они были
сказаны. Скорее всего, до сегодняшнего утра никто не осмеливался
называть знаменитого художника алкашом. Теперь он находился под
впечатлением от услышанного, да ещё очередной срыв не лучшим
образом сказался на его здоровье.
Мысленно попросив призрака не мешать
Жоржу, я понадеялся на то, что художник способен сам разобраться со
своими проблемами. Ведь в них тоже виноват он сам. Дух прислушался
к моей просьбе и мы теперь медленно двигались вслед за идущим по
дороге Жоржем.
***
Дальнейшее наше путешествие прошло
без особых казусов, если не считать постоянно останавливающегося в
самый неподходящий момент художника. Вот один из таких примеров.
Призрак тормозит проходящий мимо нас грузовой состав. Машинист
быстро находит неполадку, включает то, что отключил дух, и поезд
опять трогается. За эти пару минут я должен вскрыть пломбы,
сдвинуть дверь вагона, загрузить тяжёлые картины и закрыть за нами
дверь. От Жоржа требовалось лишь забраться внутрь, но и это
оказалось для него чересчур сложным. Мне пришлось брать его в
охапку и буквально заталкивать в тронувшийся поезд, а потом
запрыгивать самому.
Примерно такая же ситуация сложилась
и во время выгрузки. Честно говоря, мне это надоело. Одно дело,
когда помогаешь больному или старому человеку, и совсем другое —
таскать на себе полупьяного мужика, не понимающего, что
происходит.
— Шевели ногами, — приказал я
застывшему около вагона художнику. — Активнее...
После моего окрика он слегка
ускорился, но потом опять притормозил.
— Ну что опять? — недовольно
поинтересовался я.
— А куда мы всё время идём? —
вопросом на вопрос ответил Жорж. Не люблю я такую манеру общения.
Всегда не любил, и в прошлой жизни и в этой. Поэтому вместо
обстоятельного объяснения наших дальнейших планов я решил наглядно
продемонстрировать художнику, какое отношение он заслужил своим
поведением.