«Она пьет кровь неугодных невесток?» — я печально усмехнулся, вспомнив, как Лена отреагировала на маму.
— Где пигалица?
Вздрогнув, я проигнорировал неугодный вопрос и сосредоточился на лежащих передо мной бумагах. Цифры с графиками всегда хорошо прочищали мозги.
— Ты встретилась с Кларой на входе, когда плюнула в нее стандартной порцией яда, — я зашуршал бумагами, лишь бы не слышать недовольного цоканья.
У меня от него ещё с детства несварение. Регулярное. Потому что моя мать взглядом убивала все живое вокруг.
— Я про другую пигалица, которую ты именуешь женой, — она разгладила едва заметную складку на брюках. — Не притворяйся дураком, Иван, тебе не идёт.
Они обе надо мной издеваются.
— Второй раз.
— Что именно?
— Сначала Лена, теперь ты, — буркнул я. — Обе играете сонату Бетховена на моих нервах.
— Скажи спасибо, что не мозгами в футбол, — фыркнула мама, затем склонила голову к плечу. — Так где она?
Устало проведя ладонью по лицу, я откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы в замок.
— Начало восьмого, мам, — я кивнул на смартфон, лежащий на столе. — Что она может делать? Спать. Завтрак приготовила, пошла спать.
Мама громко хмыкнула.
Враньё.
Когда я уходил, Лена даже не вставала. И легла она позже меня. Где-то в три часа ночи. Сидела в своем кулинарном блоге, а до этого носилась по кухне и показательно гремела посудой.
Могла бы не стараться, я и так не спал нормально. Все время прислушивался к пыхтению, потом тихому стуку по клавишам ноутбука.
Тянуло туда, в гостиную. Обнял бы — и плевать на сопротивление. Потом, словно неандерталец, утащил бы свою добычу в спальню. Как раньше.
Только так уже не будет. Никогда.
— Значит, пигалица больше не бегает сюда каждые два часа и не позорит тебя.
А вот это я терпеть не собирался.
— Мама, — резко осадил я, — будь, пожалуйста, корректнее, когда говоришь о моей жене.
— Я и так слишком, — она сделала акцент на последнем слове, — вежлива по отношению к этой вульгарной девчонке. Неужели ты не нашел кого-нибудь поприличнее?
Все. Достала.
Меня затрясло от злости. Пришлось на несколько секунд закрыть глаза и считать овец. Штук тридцать набралось, пока не успокоился.
— Давай я женюсь на Кларе, Лена сразу покажется тебе идеалом, — сквозь ноты сарказма наружу выплеснулась горечь.
Оно и не удивительно. Брак стал запретной темой. Меньше всего меня тянуло на откровения. Да ещё в офисе, где из-за каждого угла по любопытному уху торчало.