Самыми сильными были Илья и Рамиль, но и они распластались на
полотенцах, когда выполнили последнее упражнении.
— Ну ты зверь, сенсей, — прохрипел Минаев.
Мне нельзя было показывать слабость, потому я стоял, когда
другие валялись, пусть перед глазами темнело и казалось, что у меня
два сердца: одно в груди, другое в ушах.
— Зато в сентябре как придем в школу, как всех нагнем! –
замотивировал их я.
Гаечка перекатилась на спину и блаженно улыбнулась – наверное,
представила, как возит мордой по полу Карасиху, которую сложно
одолеть, потому что она дерется, как росомаха, и ездит в качалку в
город.
Потом мы на единственном матрасе отрабатывали падения и
освобождения из захватов – где-то полчаса. А после я предложил:
— Давайте сгоняем на море, охладимся? Только бегом?
— Фигня вопрос, — поддержал меня Рамиль. – Тут же рядом!
Меликов вскочил, остальные поднялись, как старики, кряхтя. Это
он так прокачался, таская ящики с овощами? От рынка, оказывается,
польза не только материальная.
— У меня купальника нет, — пожаловалась Наташка.
— Значит, в пролете, — развела руками Гаечка. – Я буду купаться
в футболке. Ну че, погнали?
И мы погнали наперегонки, подначивая друг друга и улюлюкая.
Солнце еще не село, зацепилось за край горы. Мы за пару минут
прибежали к заливу, разделись и плюхнулись в море. Ну как
плюхнулись: с разбегу не получилось, потому что на дне были
скользкие валуны. Вошли по колено, а дальше – на живот и грести до
глубины, где наконец можно нырнуть, раскрыть глаза и с наслаждением
смотреть, как толщу воды пронзают солнечные лучи, скользят по
вытянутым рукам, золотят кожу.
Вынырнуть, хлебнуть воздуха – и снова под воду, обжигающую
разгоряченное тело. Ка-айф!
Какой же кайф, когда ты молод, беззаботен и вся жизнь впереди!
Кто-то дернул за ногу. Я перевернулся под водой, вынырнул и плеснул
ногами, обдавая Илью ворохом брызг. Он ответил тем же. К нам
присоединились Димоны, и так мы плескались под осуждающими
взглядами девчонок, пока не замерзли. Наперегонки погребли на
берег, выползли, как тюлени, и закутались в полотенца.
— Че завтра? – спросил Илья.
— Я бы порыбачил, — ответил я. – А вечером можно повторить. –
Надо качаться, а то мы – рахиты.
— Я завтра не встану, — пожаловалась Наташка, которая,
повернувшись к нам спиной и обернувшись полотенцем, сняла мокрую
футболку, надела спортивную кофту на голое тело, чиркнула
молнией.