— Привет. Я тут это… В общем, спасибо, хоть выспался. Я, если
че, пойду, да? – Он покосился на меня. – А вы, это, если че не так…
Короче, простите, вдруг что раньше.
Наташка окатила его презрением, тоже посмотрела на меня, и я
сказал:
— Как и договаривались, оставайся до завтра, пока мама не
вернется.
Шумно выдохнув, Каюк опустился на кровать, его глаза
предательски заблестели, и он отвернулся. Наташка ушла в кухню,
Борис засопел, подошел к нему и положил руку на плечо.
— Не парься. Забыли.
Мой брат всегда был добрым мальчиком. Каюк расчувствовался и
по-девчачьи хлюпнул носом. Я выдохнул. Получилось!
— За уборку спасибо! – крикнула из кухни Наташка.
— Ты помылся? – спросил я.
— Да. Но не понял, как включать колонку, и так – под холодной.
Вещи постирал, нашел мыло.
Он все еще не верил, что его не гонят, говорил с опаской. Ведь
не бывает, чтобы помогали бывшие враги. Что-то тут не так! Где-то
точно есть подвох.
— Вещи до завтра просохнут. Может, одну ночь придется
перекантоваться в ДОТе, потом что-нибудь решим, — пообещал я,
подошел к шкафу, вытащил толстенную книгу «Пасынки вселенной» —
сборник фантастических рассказов и повестей — протянул ему. – Вот.
Там есть интересное.
— Может, лучше телек? – осторожно поинтересовался Каюк.
— Я не понял, ты хочешь развиваться или деградировать? Учись
читать. Пригодится.
— Так я умею.
— Вот и докажи.
С протяжным вздохом он открыл книгу. И начал читать повесть
Кемпбелла «Кто ты». Мне она очень нравилась в детстве, я ее до сих
пор помнил в деталях – жуткая вещь. Но Каюк страдал, ерзал и чесал
голову, грыз ногти. Кажется, знаю, как их заинтересовать.
В одиннадцать мы легли спать: мы с Наташкой в родительской
спальне, Борька и Каюк – в детской. Я оставил включенным свет в
туалете, чтобы не было так страшно, открыл туда дверь и заупокойным
голосом принялся рассказывать ту самую повесть, над которой страдал
Каюк: арктические льды, станция, откуда некуда деться, неведомое
нечто, которое всех жрет под завывания ветра, принимая облик того,
кого сожрало, и непонятно, человек ли перед тобой или так
называемый суррогат — тот, кого тварь скопировала. Сумасшедший
патологоанатом, который всех пытается убить… Закончил рассказ я на
моменте, когда выяснилось, что даже ошметки пришельца
самостоятельны, и его нужно выжигать до последней клетки.