Хорошо хоть Наташка ведро наполнила. Безрезультатно подождав
клев где-то полчаса, мы решили не убивать время и отправились на
остановку, где за пару часов я наторговал две тысячи, мы с Наташкой
скинулись по семьсот рублей, купили колбасу, сахар и хлеб и в
начале пятого поехали домой с чувством выполненного долга и двумя
килограммами рыбы на ужин.
— Ты на что собираешь? – спросил я, когда мы вышли.
Сестра ответила не задумываясь:
— На зимние ботинки. Двадцать пять тысяч надо, я уже присмотрела
одни. Если сама не заработаю, мать не потянет, и придется в
кроссовках по холоду рассекать.
Эх, жаль Москва сорвалась!
— За лето заработаешь, — ободрил я сестру, и мы потопали
домой.
Мама с работы уже должна вернуться, вот обрадуется, когда мы
принесем что-то в дом! Она ж думала, что придется нас тянуть, а
получится наоборот.
Но, переступив порог, я почуял: что-то не так. Я не видел ни
маму, ни Бориса, но явственно ощущал грозовое напряжение. Не
бормочет телевизор для фона, не слышно шагов, только часы тикают на
стене. Все ушли на дачу? Наверное.
Догадку разрушил протяжный всхлип, донесшийся из ванной.
— Мама? Борис? – насторожилась Наташка, скинула кроссовки,
побежала в кухню, оттуда метнулась в детскую, толкнула дверь в
спальню. Постучала.
— Ма-ам? Ты там. Мама!
По спине продрал мороз. Пальцы разжались, и, ударившись о пол,
лязгнули поставленные друг в друга ведра. Сердце сорвалось в галоп,
его подстегивали всхлипы Борьки, запершегося в ванной. Наташка тоже
все поняла, стукнулась головой о дверь, села на корточки и закрыла
лицо рукой, ее плечи мелко затряслись.
Результат пункции уже известен. Многоэтажно выругавшись, я
саданул кулаком стену и не почувствовал боли. Жизнь на жизнь – так
получается? Или болезнь на ранней стадии, и все еще можно
исправить?
Понимая, что скорее добьюсь ясности от брата, я затарабанил в
дверь ванной.
— Боря, твою мать! Выйди!
Оттуда донеслось протяжное «ы-ы-ы».
— Выйди, а то я вышибу дверь!
Возня. Шлепки шагов. Щелк! Дверь приоткрылась. Борька стоял,
ссутулившись, маленький, жалкий, с опухшим лицом. Хватая воздух
ртом, как рыба, он выдавил из себя:
— Ма-ма… ма… Она ведь не умрет, да?
Я закрыл глаза. Вдохнул и выдохнул.
— Нет. – Собственный голос показался чужим и гулким.
В голове закрутился вихрь мыслей. На какой стадии болезнь? Нужны
операция и лекарства. Все это стоит немалых денег. Чтобы нормально
лечили, всем надо давать взятки. Где достать деньги прямо сейчас?
Ведь каждый потерянный день может стать фатальным.