Перед глазами возник таймер с замершими цифрами: 15.08.2025.
Подумаю об этом позже.
И снова забег по торговым точкам и рынку. Перепись товаров,
сравнение цен. Я даже консервацию внес в список, ведь непонятно,
что из этого выстрелит. Да и пока неясно, будет ли у меня время на
подобный забег по Москве. Вдруг абрикосы с черешней не пойдут, и
придется два дня торчать на улице?
Еще деда Шевкета надо попытаться найти, а это тоже время.
Интересно, как его искать? Приеду в Москву, позвоню в справочную 09
– имя, фамилия и улица у меня есть, этого должно хватить. Или приду
на почту в Перово и попытаюсь выяснить. Не получится – буду думать
дальше. Дед мог переехать. А мог и умереть – десять лет прошло с
момента, как мама получила от него последнее письмо.
Освободился я после двух. Позвонил бабушке из телефонной будки –
она ожидаемо не ответила. Набрал Илью, не рассчитывая, что он будет
дома, но друг возмутился:
— Пашка, где ты пропал? Я волнуюсь, между прочим.
В его голосе проскользнула обида, и я его понимал: раньше мы
делили все тяготы, а теперь я вдруг сам решаю свои проблемы и
ничего не сказал о том, что у меня мать тяжело больна.
— Давай я через полчаса приеду. Времени реально нет, кручусь,
как уж.
— А что делаешь? Рыбу ловишь?
— Если бы. Приеду – расскажу. И еще захвати что-нибудь пожрать и
орехокол, если есть. Возьму на день в аренду.
— Зачем?
— Не могу говорить, автобус уйдет. Увидимся!
Я зашагал к остановке, провожая взглядом троллейбус, за которым
бежали два подростка. Догнали его и поехали «на колбасе» —
зацепившись за лесенку сзади. Забыл уже, что так многие ездили.
Покажи моим современницам, у которых дети – сразу инфаркт и
инсульт: остановите, снимите, разобьются ведь! Как избирательна
память!
А вот и мой «икарус», почти пустой. Однозначно надо обзаводиться
транспортом, да хоть мопедом, уж слишком много времени жрут
автобусы. Сейчас минимум полчаса трястись. Перед глазами возникла
бабушкина «Победа» цвета кофе с молоком. Вот бы ее реанимировать!
Всегда о ретро-тачке мечтал.
Но мне в конце января только пятнадцать – за руль нельзя. А со
скольки можно? С шестнадцати или восемнадцати? При самом лучшем
раскладе еще два с половиной года терпеть. Так что – мопед. Или,
когда деньги появятся, попробовать купить левые права и косить под
взрослого? Благо что горячая татарская кровь обеспечит раннее
созревание, и скоро я начну бриться, а к шестнадцати можно бороду
отращивать. Еще прокачаюсь, повышу градус тестостерона, ведь
девяностые — то самое время, когда мужик с бородой взглядом
освобождал столик в баре.