— Вы не ушиблись?
Дед оказался гордым, на руку опираться не стал, отогнал
встревоженную жену, бросившуюся его спасать. Тем временем Илья
принялся сгребать мусор обратно на брезент.
— Спасибо, молодой человек, все в порядке, — уверил меня старик,
одарил недобрым взглядом старушку, квохчущую вокруг, словно он —
расшибившийся ребенок.
Я взял лежащие без дела грабли для сбора листьев, сгреб мусор
обратно на брезент.
— Давайте мы вам поможем, — предложил я. – Куда это отнести?
— Нет, мальчики, мы сами, — виновато залепетала старушка,
отряхивающая мужа, все пытающего ее отогнать.
— Куда нести? – спросил я с нажимом.
— Вон туда, на дорогу возле виноградника, — сказал дед. — Мы его
хотели сжечь, пока дождь не пошел.
Я взял брезент с одной стороны, Илюха — с другой, и поволокли
мусор к куче, состоявшей в основном из обрезанных ветвей и побегов.
Справившись, побежали назад, собрали все, что еще старики
приготовили на выброс. Потом сделали еще две ходки. Пока ветер не
поднялся, я запихнул бумагу и картон под ветки, поджег. Повалил
дым, огонь затрещал, облизывая непросушенные ветки. Я остался
следить за костром, а Илюха встал на лопату возле своего
подъезда.
Когда мусор почти прогорел, мы принесли последнюю партию и
остались любоваться огнем. За этим делом нас застал Борис. Как и
мы, он был в спортивках – сразу подготовился к тренировке.
— Робокоп почти готов, — отчитался он о проделанной работе. —
Теперь ваще круто у нас в подвале!
Илья спросил:
— Ты когда наконец в художку?
— Осенью. Ща они не работают. Отпуск у всех.
Костер прогорел, мы направились к подъезду, но заметили
ковыляющую к нам Гаечку и решили задержаться. Девушка топала на
негнущихся ногах, как робот. Обнаружив, что замечена, она
приосанилась, но пружинящей ее походка не стала.
— Привет, парни! – крикнула она, подошла к подъезду и покачала
головой: – Уф, сенсей, ну ты и зверь!
— Я тоже болю, но не ною! – похвастался Боря.
Гаечка замялась, будто хотела что-то попросить, но стеснялась.
Однако пересилила себя.
— Тут такое дело… Алиса Микова, ну, которая Лиса. Знаете ее?
Вспомнилась девочка, которая сработала акушеркой, приняла меня в
этот мир и дала зеркало, где я увидел свое новое-старое лицо.
— Ну? Что с ней? – спросил я.
— С нами хочет заниматься.
— Пфф, еще одна баба! – фыркнул Борис, за что получил затрещину
от Гаечки.