Несмотря на прошедший сон сил заниматься хоть чем-то у меня не
было. Перекусив, решил ещё поваляться на койке, чтобы съеденное
спокойно переварилось. В итоге сам не заметил, как вновь
отключился. Во второй раз просыпаться оказалось легче и приятнее.
Отдых и еда дали организму силы, которые он потратил на изучение
новой способности. Сжевав немного мяса с сыром и запив холодным
компотом, я отправился к изгоям.
На месте нашёл только Танола. Услышав, что я готов к труду и
обороне, он тут же засуетился, а потом попросил меня подождать в
выделенной мне хижине, пока он отыщет Гиирга. Я не чинясь ушёл
обратно.
- Иван, это мы, - спустя полтора часа раздался тихий стук о
дверное полотно и знакомый голос изгоя-торговца.
- Слышу. Уже выхожу.
К ритуалу синхронизации Танол подготовился на сто процентов.
Откуда-то из тёмных углов своей бытовки-ангара выволок массивное и
огромное кресло из металлических уголков и труб. Сиденье и часть
спинки на нём были обёрнуты шкурами с коротким плотным мехом. А ещё
на кресле имелись ремни с пряжками для фиксации сидящего. Как
только Танол там устроился, Гиирг затянул все их. Путы оказались на
руках и ногах. По два ремня на каждой конечности, на голове и на
груди. В зубы торговец взял деревяшку, обмотанную кожей. Этот кляп
тоже имел ремешок, который застёгивался на затылке.
- Всё? Можно? – спросил я его, когда Гиирг отошёл от кресла.
- Фымныл.
- Можно, - перевёл второй изгой.
В отличие от изучения таланта его применение было лёгким и
быстрым. Раз – и нечто эфемерное вышло из меня при касании Танола и
вошло в него.
- Фыы!!! – мужчина дёрнулся в кресле с такой силой, что
заскрипели ремни и металлические части кресла. Лицо и шея
побагровели от прилившей крови и надулись от напряжённых мышц.
Пальцы на руках искривились так, что стало казаться – ещё чуть-чуть
и сломаются. Секунд через десять белки глаз покраснели от крови
из-за лопнувших капилляров. Также кровь закапала из уголков глаз,
из носа. На запястьях она показалась из-под ремня, который рассёк
кожу от рывков Танола.
Страдал он около четверти часа. Рвался из пут, истекал кровью,
хрипел, а мы с Гииргом стояли рядом и смотрели на это. Наконец, из
его тела ушла последняя судорога. Танол обмяк в кресле. Только
громкое тяжёлое дыхание и частое вздымание грудной клетки сообщало,
что он жив.