Их отчисляли сначала по чуть-чуть. Начали с тех, кто не внял
советам Ханы и пытался что-то кому-то доказать агрессией. Соседок
Миён и Бёль исключили вместе – они подсыпали перец на постельное
белье. Неизвестно, какого результата они ожидали, потому что Бёль
это поняла не по каким-то кожным проявлениям, а потому что начала
чихать, когда положила голову на подушку. Миён тоже. Они так громко
чихали, что к ним пришла Хана, простыни встряхнули, начали чихать
всей комнатой… но комнаты на четверых закрываются на замок, а перец
был только на постелях Бёль и Миён, так что исключили обоих
подозреваемых, хотя они так и не сознались. Этот случай был в самом
начале, после чего такие пакости никто не строил.
Через месяц, после первого отчета, ушло сразу двенадцать
девочек. Бабуля постоянно говорила Бёль, что она не может
расслабляться – ей нужно много заниматься, следить за кожей и не
есть сладкое, но с последним были некоторые проблемы из-за Миён. Та
периодически таскала Бёль с собой к брату, а там почему-то все
хотели ее накормить. Возможно дело в возрасте, а может в том, что
она и правда худая, но её даже менеджер Даниэля угощала сладким
кофе… про количество леденцов от Минсока и говорить не стоит. А
ведь их младший в группе всего на год ее старше. Но при этом к ней
все относятся совсем как к ребенку…
[*Пояснение для главы)). Хотелось показать кусочек жизни
обычного корейского трейни. А еще, через бабушку этой девочки, как
многие корейцы относятся к своим красивым детям. Для семей из
нижней прослойки среднего класса иметь красивого ребенка – это
возможность сделать из него айдола, а это шанс разбогатеть. Таких
красивых мальчиков и девочек таскают по кастингам, стараясь
устроить непременно в крупное агентство, где есть нормальные
общежития и хотя бы обеды. Да, почти во всех крупных агентствах
трейни бесплатно кормят обедом. Многие трейни в принципе только
обедают. Заодно и растолстеть не получится. На таких детей нередко
семья оказывает даже большее давление, чем агентство. Как в случае
Юнбёль – ей даже не позволяли сладкое, чтобы она не набрала вес в
свои четырнадцать.*]
Даниэль сам не участвовал в открытых прослушиваниях и не видел,
как это вообще выглядит. Но в Person прослушивание проводили прямо
в здании агентства, а о ходе работы говорили повсюду, поэтому
сложно было совсем ничего не слышать о процессе. Первый тур шел в
течении целого дня, причем они еще и отказали всем, кто не успел
зайти после семи вечера, аргументируя тем, что раз поздно пришли,
то не слишком-то хотелось. Второй тур прошел быстрее, но он велся
два дня, каждый раз только до обеда.