— Да, его лучше не подпускать сюда,
— согласилась Жаклин. — Он вообще ни на что не способен.
— Эй! Я хорошо могу копаться в
Интернете. Я столько всякой информации нашел, разве это не
считается?
— Ладно, — согласилась Эдит. —
Тогда... зачем ты вообще сюда пришел?
— Пришел в гости к братцу. И я, если
честно, боюсь возвращаться в Нью-Йорк. Там какой-то новый режим, и
у людей пунктик на особом ритуальном приветствии, которое я знать
не знаю. Меня за это чуть не арестовали. Точнее арестовали, но я
сбежал. Довольно неприятно было на самом деле...
— Это просто жесть какая-то, —
сказала Жаклин. — У нас тоже все изменилось. И президент новый, что
обиднее всего. Эстель Жаккар была первой женщиной-президентом
Франции. И где она теперь?
— Она могла и не родиться. Много
всего поменялось. Республика Великобритания как вам, а? — напомнил
Леон.
— Неплохо, вообще-то, — проговорила
Жаклин.
— Черт, — вдруг сказал Леон, листая
фотографии в голограмме. Его чёрные кустистые брови поползли на лоб
от удивления. — А вот это уже не очень. Девчонки, смотрите...
— Что там? — полюбопытствовала Эдит,
подобравшись к нему ближе.
Жаклин тоже заинтересовалась.
Леон смотрел на фотографии в
новостях. Сначала Жаклин не поняла, что не так — там был запечатлен
остров Сите и мост Сен-Луи, — но потом заметила полицейские машины
с каретой скорой помощи и взволновалась.
— В Сене нашли тело молодой женщины,
— сдавленно сообщил Леон. — Ее вынесло к острову Сите. Удалось
установить личность. Это Элинор.
— Кто такая Элинор? — растерялась
Эдит и глянула в сторону Жаклин.
Жаклин лишь прикрыла рукой рот и в
ужасе посмотрела на Леона. Элинор? Может, это какая-то другая
Элинор?
— Это жена Эдварда, — тяжело
сглотнув, проговорил Леон. — Точнее, бывшая жена. Они разошлись
года два назад, но иногда общаются. Общались.
Несколько минут они сидели в
молчании, пытаясь переварить эту новость. Эдит не стала задавать
лишних вопросов, чтобы ненароком никого не задеть.
— Мы не должны говорить ему об этом,
— твердо сказала Жаклин, обретя небывалое самообладание. — По
крайней мере, пока он не вернётся домой. Может быть, это
последствие изменения истории. Может, когда они вернут все на
место, этого не будет.
— Будем на это надеяться, —
согласился Леон, свернув новости. — Не знаю, что с ним станет, если
это окажется и в нашей реальности. Все же она ему не чужой человек.
Он и так уже многих лишился. Мы все многих лишились...