- Очень острый! – предупредил меня Рори, когда я налила себе в
тарелку и уселась за стол.
На это я собиралась ему сказать, что и не такое ела. Но не
сказала - не хотела пугать ребенка, который видел во мне свою
сестру.
Попробовала – было на самом деле остро, а еще вкусно до
невозможности. Особенно с куском ржаного хлеба.
Наконец, закончив с едой, стала собираться на улицу. Но сперва
вымыла посуду в тазике, добавив теплой воды из чайника и зачерпнув
жидкой жижи из стоявшего на лавке горшка, - решила, что это и есть
местное моющее средство.
Кажется, я все сделала правильно, и Рори до сих пор не
заподозрил чужачку в теле сестры.
Но чтобы не раскрыть себя и дальше, я попросила мальчика
застелить мою постель, пока я буду мыть посуду, и положить на нее
мою одежду на выход.
Тут, по мнению Рори, я все сделала неправильно, зато добилась
нужного эффекта.
Кровать он, ноя, все-таки убрал, заодно сложил в коробку
разбросанных солдатиков, после чего озаботился моей одеждой.
Ну что же – застиранная нижняя юбка, поверх нее темно-серое
платье со шнуровкой на боках и такая же темная кофта с несколькими
деревянными пуговицами по переду, рейтузы, вязанные носки и
пальтишко.
Все довольно поношенное, но, как мне показалось, добротное.
Словно эта одежда осталась с прежних, лучших времен, которые
знавали дети Одриджей.
Рори тоже оделся – натянул вязанные штаны, кофту и пальто.
Нахлобучил шапку, а затем надел красные варежки.
- Коньки, Рина! – сказал мне укоризненно, когда мы направились к
входной двери. – Как ты могла о них забыть?!
- И правда, - сказала ему. - Как же я могла о них забыть?
Кивнула, когда Рори поднял с пола еще и вторые коньки – поменьше
размером. Затем влез в похожую на валенки обувь, пока я уставилась
на видавшие виды сапоги. Не сказать, что они внушали мне оптимизм,
но за неимением других…
- Шапка, - напомнил он, и я, успевшая переплести косу почти до
пояса – диво-дивное! – послушно натянула маленькую вязанную шапочку
и обмоталась темным шарфом.
- Ключи, - с укоризной произнес мальчик, потому что я принялась
дергать запертую дверь.
- Знаешь что, Рори, - сказала ему, - давай ты сегодня будешь
думать обо всем сам? Видишь же, я немного рассеянная после
болезни.
- Вижу! – проворчал он, и в его голосе мне послышались взрослые
нотки.
Он пытался обо мне заботиться, славный мальчуган.