- Со мной все отлично, Юра! – бодрым голосом отрапортовала я. –
Это шампанское ударило в голову, - и показала ему полный бокал.
Соврала. За весь вечер я не сделала ни единого глотка, а в
голову мне ударило совсем иное.
Непрошенные, в нее полезли воспоминания о том самом Артеме
Багрицком, с которым нас связывали пять невыносимо-прекрасных, но
при этом нестерпимо-ужасных лет.
Восемь лет назад он ворвался в мою упорядоченную жизнь, в
которой все было просто и понятно. Успешная карьера и надежда на
семейное счастье, потому что я наконец-таки встретила человека, к
которому была неравнодушна.
У нас все только начиналось, но оборвалось резко и внезапно,
потому что в моей жизни появился Артем Багрицкий. Захлестнул своей
неуемной энергией, заворожил и увлек в фейерверк чувств, который, в
конце концов и вытянул из меня все эти чувства.
Позже, когда все стало совсем уж плохо, Артем без предупреждения
перевелся в другой филиал. Уехал в соседний мегаполис и исчез из
моей жизни, оставив меня раздавленной и опустошенной.
За последние три года он не сделал ни единой попытки связаться и
узнать, как у меня идут дела.
Впрочем, я тоже не делала. Училась жить без него, и у меня
неплохо получалось.
Пусть серо и однообразно, этого не отнять, но я до сих пор была
жива. И еще – я мечтала о новом шансе, поэтому даже написала ту
записку мирозданию.
…Багрицкий уверенно меня отыскал, хотя я и продолжала прятаться
за елкой, надеясь, что мое новое зеленое платье поможет слиться с
пейзажем.
Оказалось, надеялась я зря.
- Мариночка! – воскликнул он. – Рад тебя видеть! Ты все также
несравненно прекрасна! Впрочем, как всегда.
Я собиралась выдавить из себя улыбку, но передумала. Вместо
этого уставилась на того, кого когда-то слишком сильно любила – так
сильно, что это едва меня не прикончило.
Артему должно было исполниться сорок два. Он был на четыре года
старше меня и, что уж тут скрывать, отлично выглядел!
Пусть в темно-русых волосах уже засеребрилась седина, она
нисколько его не портила. Наоборот, придавала дополнительный шарм.
Серые глаза смотрели уверено и с присущей Багрицкому барской
снисходительно.
Безвольная челюсть спряталась под модной бородкой, зато улыбка
до сих пор оставалась прежней. Той, которая меня и покорила, а
потом все эти годы сводила с ума.