темных волос.
Я притормозила и быстро оглянулась – не увидит ли нас кто-нибудь
вместе?
Но улица оказалось пустынной – все ушли делать спички во благо и
для процветания господина Локреджа, а управляющий еще не успел
поднять тревогу.
- Только тебя мне не хватало! – пробормотала я, прикидывая,
может ли в этом мире инквизиция за связь с Отступниками отправить
меня, допустим, на костер.
Тоже очень интересный конец.
- Что у вас случилось? – поинтересовался тот, уставившись на
меня черными-пречерными глазами.
- Ничего, – сказала я Отступнику, сильнее сжимая руку брата. Тот
протестующе засопел, но вырываться не стал. – Мы просто идем по
своим делам.
- Вчера тебя не было в Убежище, хотя Чандлер сказал, что ты
придешь. Я ждал.
- Мне сейчас не до Убежища, – призналась ему честно. – Так что
можешь меня не ждать. Но сейчас нам с братом пора, иначе…
Не удержалась, все же повернула голову. Кажется, со стороны
проходной раздавались встревоженные голоса, а это могло означать
лишь одно.
- Похоже, у тебя неприятности, – сделал совершенно правильный
вывод парень.
- Очень на это похоже, – все же согласилась с ним, а Рори
засопел еще громче.
- Кто именно тебя обидел?
Сперва не хотела рассказывать, а потом подумала, что хуже уже
вряд ли будет. Куда уж хуже!..
- Управляющий. Предложил аж целых семь фартингов за кое-какие
услуги с моей стороны, но вместо этого получил графином по спине.
Но я его не убила, – быстро сказала ему, – так что… Хотя думаю,
меня все равно будут искать.
Парень кивнул.
- Значит, управляющий, – произнес он.
- Некий Георг Госсип, – наябедничала я.
Еще один кивок.
- Идите домой, – произнес он. – Встретимся позже. Думаю, мне
стоит навестить спичечную фабрику и поговорить кое с кем по
душам.
Я хотела спросить, почему он принимает участие в моей запутанной
жизни, но не стала этого делать. Лишь покрепче сжала руку Рори,
после чего мы с братом пошли.
А что еще мне оставалось делать?!
***
Придя в себя, Госсип кое-как поднялся на ноги, затем,
покряхтывая, доковылял до шкафа в углу кабинета. Распахнув дверцу,
трясущимися руками достал початую бутылку бренди и бокал.
Спина все еще болела, но куда больше его беспокоило то, что он
не мог потрогать ушибленное место – руки не доставали. Это
раздражало Госсипа даже сильнее, чем бардак в кабинете и...
неудовлетворенное эго.