— Рома не пялится! — возмутилась я.
— Мой маленький наивный котёнок, думаешь, я не вижу мужских
плотоядных взглядов? Не могу отличить, кто на тебя пялится, а кто
нет?
— Ему это не нужно, Матвей! — я стянула с плеч блузку и глянула
на её запачканные дорожной пылью рукава, бросила на пол. — Ты
знаешь, что он девушку из-за меня оставил? У него свидание было,
когда я позвонила!
— Значит, он вдвойне дурак, — Матвей подошёл ко мне ближе и взял
своими большими горячими руками за талию, — испортил двум девушкам
вечер.
— Испортил? — я распахнула глаза, глядя на его в упор. На
подбородке наливался лиловый свежий синяк, оставленный Ромой в
момент, когда он решил защитить мою честность и верность.
— Я устал говорить о Хромове, можем мы прекратить? — он
скользнул руками по спине к застёжке бюстгальтера с явным
намерением срочно меня отвлечь, его взгляд жадно блуждал по
груди.
— Ты сам это начал!
— Я начал не это, — возразил он, — я хотел тебе объяснить, что
мной движет. Что я люблю тебя и не могу выносить, когда рядом с
тобой другие мужчины. Наглые, навязчивые, вездесущие.
— И всё в одном лице?
— Во всех лицах! — Матвей обнял меня, и начал целовать в шею. —
Я же тебя так люблю, котёнок мой. Как же ты не можешь этого понять?
Я только поэтому так схожу с ума, я не хочу ни с кем делиться!
— И не надо! — я оторвала его лицо от себя, взяв в ладошки, и он
чуть выпрямился, глядя сверху вниз. — Я твоя! Я выхожу за тебя
замуж! Ни за кого другого! Но тебе придётся мне доверять, а не бить
всех, кто тебе не нравится рядом со мной. Иначе я не смогу общаться
с людьми и строить карьеру!
— К чёрту эту карьеру! Давай лучше сделаем малыша, — он
подхватил меня под ягодицы и поднял в воздух. Я взвизгнула и
вцепилась в его плечи, когда он закружил меня по комнате. — Я хочу,
чтобы ты была матерью моего ребёнка, заботилась о нём и нашем
гнёздышке!
— Матвей, — вяло возмутилась я. Я, вообще-то, тоже этого хотела,
но не забивая на карьеру и превращаясь в вечную домохозяйку, мне
нравится моя работа!
— Ну что ты там забыла? — продолжал он уговаривать меня, целуя в
грудь, которая теперь так удобно располагалась у его лица. — Будь
только со мной. Только для меня!
Он продолжал целовать меня всё настойчивей и жарче, приоткрывая
губы и не давая мне шанса избежать ласки.