— А что так? — решил уточнить он.
— Он мне вчера помог очень сильно ночью, но я не убедилась, что
он добрался домой. А сегодня на работу не пришёл и я переживаю,
мало ли что случилось, — попыталась сказать я часть правды под его
рентгеновским взглядом. Не буду же я ему говорить, что он подрался
с моим мужем?
— Дома он, не придёт сегодня. Позвонил в четыре и
отпросился.
— В четыре? — переспросила я.
— Он думал, что уже девять. Бывает, цифру перепутал, — Петрович
пожал плечами.
Я засомневалась, Рома цифры не путает в принципе и со зрением у
него всё в порядке, с чего он принял четвёрку за девятку? Напился
что ли?
— Ладно, спасибо, — вздохнула я, раздумывая, что же теперь
делать, повернулась уже, чтобы выйти из кабинета. Но он окликнул
меня.
— Так ты спроси его, что ты стесняешься?
— У него телефон выключен, — только и оставалось, что
пожаловаться мне.
— Сходи сама, ты же знаешь, что он тут недалеко живёт.
— Я только улицу знаю, — ответила я, добавляя мысленно: и то
только потому, что Беляева об этом все уши прожужжала после того,
как он её проводил до дома.
Денис Петрович усмехнулся и, взяв жёлтый стикер со стола,
написал что-то на нём карандашом. Протянул мне записку.
— Разве это проблема? Рома тебе доверяет, думаю, он не был бы
против.
— Спасибо! — я с радостью взяла бумажку с адресом, пусть и не
разделяла его мнения, что мне стоит доверять.
Я не только за последние дни дала Роме отворот-поворот в дружбе,
но и ушла домой вчера с Матвеем, не убедившись, что с ним всё в
порядке после драки. Последнее особенно сильно начало терзать меня,
напоминая, что совесть всё же где-то ещё осталась в моём организме,
а друзья так не поступают. Может быть, я ещё не совсем безнадёжна,
несмотря на ужасные ошибки?
Теперь осталось совсем немного, выбраться с работы, чтобы к нему
сходить. Финансовому отделу не так повезло с начальником, как
программистам и, поэтому мне разрешили уйти только с обеда.
Ещё несколько раз я попыталась дозвониться до Ромы, но в трубке
меня ждал всё тот же сигнал, что и раньше. Если он дома, почему
выключил телефон? Мысли о нём почти вытеснили из моей головы самую
главную проблему, что теперь её занимала, и я в какой-то мере этому
была даже рада, ибо думать о том, изменил ли мне на самом деле
Матвей или нет, уже не было никаких сил. Я и так спала ночью от
силы пару часов и если бы не макияж, напоминала бы зомби. Но я
понимала, что отодвигаю решение этого вопроса исключительно из
страха посмотреть Матвею в глаза и увидеть там, что все подозрения
— правда.