- Чего ты приуныл? – билась в его
голове главная мысль. – Сходишь к дедушке, добудешь денежек, а это
значит, что тебе барыга Кулёк выдаст таблеточки. Может на целый
месяц их хватит. Таблеточки примешь и починишься. Будешь как
новенький, и жизнь заиграет всеми красками. И не обращай внимания
на встречающихся в коридорах больных, в глазах которых царит
выражение отчаянья и напрасных надежд на лучшую жизнь, ну, всё как
у тебя.
От таких вывертов мозга Максик
тихонечко застонал, и его настроение окончательно скатилось в
ноль.
Прокрастинацию Никиты, сидящего на
лавочке и уставившегося в одну точку, нарушил вернувшийся
Максимка.
- А вот и наш благородный рыцарь в
белых доспехах и с запахом дерьма на сапогах, - Никита окинул
взглядом возвратившегося от деда Максика, но, естественно, вслух
такое не сказал.
Максимка с унылым видом протянул
барыге деньги и проговорил: «Триста штук».
- Можешь же, когда хочешь, - похвалил
студентика Никитос, принимая от него часть долга. – Вот
теперь это совершенно другая сторона лопаты. А ты боялся, трясся и
потел, понимаешь, как припадочный эпилептик. Всё же пучком! Теперь
в твоей жизни белая полоса настала, точно тебе говорю.
Максимка заметил, что барыга его
встретил не с хмурым видом, а с вполне добродушной улыбкой. Студент
отнёс это явление на то, что проклятый Кулёк поимел с него триста
штук денег. Чтоб он треснул, скотиняка такая.
- Ну, докладывай дяде Никите, как всё
прошло, - продолжал улыбаться Вованыч. – Как сам? Не подцепил в
этой больничке, пока там шлялся какую-нибудь чесотку, простатит или
геморрой? А то, может, рядом с тобой сидеть впадлу? Ладно, ладно.
Чё сразу надулся? Дядя Никита так шутит, ибо доволен. Доложу тебе
Максимка, что это была проверка тебя на вшивость. Проверял я тебя –
правильный Максим пацан или фуфломёт голимый. Оказалось, что ты
пацан настоящий. Теперь твои заботы - это и мои заботы, твои
проблемы – мои проблемы. Вот поэтому, братан, дядя Никита решил
тебе помочь живенько по-бырому расплатиться с долгом. Зачем
нормальному пацану ходить с долгами? Ну, колись, как всё прошло, а
потом я тебя обрадую.
Максим подробно рассказал Вованычу,
как он лихо выпросил у прижимистого деда деньги. Рассказал, что тот
чалится в палате с двумя типа живыми, но совсем гунявыми чуваками:
если дед хоть немного ходит, то те прикованы к койке. Ужас на
лапках: все в гипсе, в трубках и в бинтах. Если и ходят, то только
под себя.