- - -
Скит горел… Воины скрытного отряда лютовали, убивая на пути
всех, кто как-то оказывал сопротивление. Дружинников можно было
понять – вошли в тайный терем полусотней, а сейчас половина лежат
бездыханными. Кого мечом поразили, кого копьём, а кого рогатиной
или вилами закололи. Лютовали воины, да ослушаться воеводу не
посмели когда тот остановил бойню. И, спустя время, запытав
несколько жителей до смерти, узнали тайный путь на капище, где
проводили обряды местные волхвы. А они, как уже знал Добрыня, были
самыми сильными на этой земле, к тому же сюда пришли и другие, чьи
обители уже были поруганы и разрушены. И сейчас воевода стоял лицом
к лицу с Добронравом, волхвом, который был привязан к идолу Мары –
богини смерти славян. Остальные идолы были уже срублены, только вот
идолы Сварога остался, да Мары. Как не пытались изрубить древнее
дерево, ничего у дружинников не получалось – отскакивали топоры и
мечи от дерева, словно от камня, не оставляя на себе ни единой
царапины. И лишь после каждого удара у дружинников появлялись то
порезы на теле, то вовсе падали оземь, поражённые, словно по ним
били их товарищи, а не по идолу чёрному от времени. Так уж более
половины стояли, с удивлением перевязывая свои раны кто тряпицей
чистой, а кто рубахой нательной, разорванной на лоскуты. И, поняв,
что не могут справиться, воины отступили, решив сжечь все идолы,
начав носить на капище хворост и дрова, что были заготовлены
жителями скита и терема неподалёку.
- Волхв. Не по нраву мне такое свершать, но спрошу тебя – отдашь
кольцо каменное Сварога сам, отпущу тебя и всех, кто живым остался.
Нет – сожгу, что бы в эти места более никто не явился, да и будет
это место проклятым, коль с идолом Мары сгорит и её слуга. Как
ответишь?
- Знал тебя, Добрыня, ещё дитём малым. Ведь именно я освещал
твоё имя у ног богов наших русских. И таким добром ты вернул мои
молитвы? Глаза опустил. Стыдно от содеянного? То ведь не воля твоя,
а княгини твоей? Прав я? Скажи, ведь здесь, на святом месте, где
слышат каждое слово боги земли нашей, ты не осмелишься обманывать.
Не примут тебя боги к себе и останешься мытарем меж землёй и
чертогами. И так будет вечно.
- Не пугай, Добронрав, богами. Я помню тебя и помню как хорошее,
что сделал ты для моей семьи, так и то, что отказал мне в
посвящении. Я ведь верил тебе, а ты… Но то дело былое. Я сейчас
княжий воевода и рука Ольги, ты прав. И отправился в путь по её
указу. Так что? Поведаешь сам, иль тебя пытать следует?