Я засунул нашего переводчика за свою спину. По сигналу ребята
начали работать. Основным оружием сейчас стали пистолеты, их пираты
даже не отобрали, так, один покрутили в руках и бросили под ноги.
Захлопали выстрелы, сначала вывели из строя нескольких лучников.
Потом наиболее опасных типов. Стреляли по конечностям, не ожидавшие
проблем, господа флибустьеры просто полегли под ударами наших
спецов. Оставшиеся троица, во главе с капитаном, тупо глядела на
происходящее. Наконец, главарь понял, что сейчас его будут кончать,
и с рёвом кинулся на меня с тесаком в руках. Я от неожиданности
выстрели ему в вооружённую руку, случайной попал по основания его
оружия и тесак, блеснув на солнце, исчез в волнах моря.
Всё, кино закончилось. Ребята сноровисто начали вязать
шевелящихся пиратов. Главарь недоумённо смотрел на ушибленную руку,
пока его тоже не связали и не определили в трюм. На палубе остались
двое, которым не повезло, пули попали в жизненно важные органы, уже
перестали дёргаться.
Сейчас важно оперативно взять ситуацию в свои руки. На нижней
палубе сидели прикованные гребцы, человек по двадцать с каждой
стороны. Они просто глазели на нас и переговаривались. Ниже
находился трюм и не пустой. Значить точно торговое судно. На палубе
имелось несколько надстроек, каюты для экипажа, куда мы пока
определили бывших хозяев судна. Поиск по судну показал, что
неучтённых особей нет. Пленных оказалось двадцать три человека,
включая капитана с его двумя помощниками. Судно начало дрейфовать,
перекатываясь по волнам. Прежде всего мы перекидали с плота наши
вещи, а его привязали к судну. Потом вывели капитана, только теперь
я сидел на каком-то мешке, а тот стоял передо мной.
- Спроси у него, кто такие и почему на нас напали? – попросил я
Яна.
После короткого обмена абракадаброй, наш толмач повернулся ко
мне.
— Это киликийцы, идут с грузом зерна и сельхозпродукции оттуда,
- и он махнул рукой в стороны.
Ну, раз с зерном, значит из северной Африки.
- Говорят, что на нас не нападали, наоборот спасли, а мы
неблагодарные.
- Скажи ему, что я сейчас заплачу от жалости. А вещи зачем
забрали, в рабы определить захотели? – и я, не дожидаясь перевода
сорвался с места и брызгая слюной начал качать капитана. Тот меня
понял правильно и перестал строить недотрогу.