Она дрожит, смотрит на меня как-то затуманено, а мне хочется взять и свернуть ей шею, но нет. Рано. Слишком рано.
А еще я замечаю, что у нее идет кровь из руки. Все же задело ее чуть выше локтя. Осматриваю рану. Неглубокая, но кровь хлещет.
Распариваю свою рубашку, перематываю клочком ткани ее руку.
— Нет… Не надо…
Пищит что-то слабо, видно сил совсем нет, но меня она уже достала.
Быстро накладываю повязку и заворачиваю Климову в свою куртку.
— Если получишь воспаление и из-за этого придется отложить зачатие, я тебя лично в яме зарою! Парни, помогите. Берите ее.
Кукла еще что-то трепыхается, но мы с легкостью вытягиваем ее из ямы. Я тащу ее на руках домой, потому что идти сама она просто не в состоянии.
И этот ее чертов запах. Жасмин. Как же она пахнет жасмином!
Таким легким и сладким, дурманящим, а еще я чувствую мягкость ее практически голой груди пока несу и у меня, блядь, встает.
На эту суку, которую я мечтаю убить, отец который отнял у меня самое дорогое. Какие бы раны она не получила, ничто не помешает мне зачать ребенка вовремя.
От удара и мороза я практически не ощущала собственного тела. Помню лишь отрывками, что меня кто-то нес на руках. Я не видела, кто. Чувствовала только тепло его тела, мускусный запах и сильные руки, которые не давали даже шанса дернуться.
— Поднимитесь немного. Надо руку обработать. Вы меня слышите?
Что-то вонючее подносят к носу и я резко распахиваю глаза.
Я снова в доме Чудовища, лежу на кровати, укрыта одеялом.
Рядом врач. Тот самый Сергей Николаевич. На часах пять утра. Уже светать начинает.
— Слышу…
— Болит что-то? Дышать не тяжело?
— Нет. Все нормально.
— Хорошо. Отделались только легким испугом и царапиной, но не делайте больше так! Сами знаете, как реагируете на холод. Это могла быть последняя ваша прогулка.
— Я знаю… А-ай!
Руку слева что-то сильно щиплет и обернувшись, я вижу на ней повязку, пропитанную кровью.
— Потерпите, тут мелкий порез. Даже зашивать не придется, но кофточку придется разрезать.
Кажется только сейчас я понимаю, что все это время лежала в разорванной блузке, которую Сергей Николаевич аккуратно срезает с моей руки.
Как назло в этот момент дверь распахивается и в комнату входит Князь. Тяжелым уверенным шагом, точно к себе в хоромы вламывается, хотя так оно и есть.