Ворваться в рот, и таранить языком. Прикусывать и сминать пухлые, сочные губы. Своей, блять, сделать.
Но, чувствую, это будет не так уж и просто. Она меня словно на дух не переносит. И чем только провинился так?
Огрызается постоянно. Норовит всё поперёк сделать. И как с ней справиться?
Но похер. Придумаю что-нибудь. Сдаваться не намерен. Слишком глубоко засела. Заноза.
Она уже давно мой мозг нокаутировала. И не только его. В какой момент моё отношение стало к ней собственническим? Да пойми уже.
Просто понял, что тянет. Что мозг в кисель превращается рядом с ней. И тут хоть с разбегу головой о стену. Не поможет.
Раньше справляться с этим было проще. В голове сидела установка, что она несовершеннолетняя. Это останавливало, стопорило.
Но чем ближе была дата её дня рождения, тем сильнее меня клинило. Словно в этот день я у черты и жду отмашки «старт».
Посмотрел на бардачок, пока стоял на светофоре. Там так и лежит её подарок на восемнадцатилетие, который я почему-то не подарил. Ладно, успеется.
Вместо того чтоб поехать домой, поменял маршрут и направился в зал. Что-то закипел от мыслей, пока ехал. Надо хоть какой-то выброс эмоций сделать.
Подрулив к зданию спортклуба, припарковал тачку и вышел на улицу. Покурить тянуло нещадно. Но не перед тренировкой же?
Поэтому, решил отложить эту пагубную привычку на потом.
В зале херачил как не в себя. Пот ручьём. Аж глаза разъедало. Но мне было мало. Хотелось грушу в труху раскурочить, будто это она причина моего настроения.
– Ты б полегче, Лёх. Завтра подыхать будешь. – подошёл Мирон, мой приятель.
Вместе обычно треним. Но сегодня я не рискнул выходить в спарринг. Слишком неуправляем.
– Не буду. – ответил, не прекращая наносить удары.
Бывало уже, накрывало так же. И всё по той же причине. Дана — спонсор моего мазохизма.
Но ничего. На следующий день обычно мышцы ныли. Но не смертельно. Зато в голове свежее и в мыслях просветы.
Когда прекратил истязать грушу, пошёл в душ.
Выйдя из раздевалки, наткнулся на Мирона. Он, судя по всему, закончил раньше и ждал меня.
– Какие планы на сегодня? – спросил, перекидывая через плечо спортивную сумку.
– Кровожадные. – ответил без улыбки.
Какая тут улыбка, когда кулаки чешутся, даже несмотря на тренировку.
– Посвятишь?
В общих красках обрисовал ситуацию, когда вышли на улицу. Затянувшись сигаретой и выпустив дым, Мирон присвистнул.