Ксения, видя, что я погружен в свои мысли, молча поставила
передо мной тарелку с омлетом и овощами. Я поднял голову, улыбнулся
ей и спросил:
- Как твои дела, Ксюш?
- Очень хорошо, ваше сиятельство, - она так и расцвела от моего
внимания. – Как приятно, что вы об этом спрашиваете.
В этот момент в столовую вошла графиня.
Мы поздоровались. Елена Викторовна была в прекрасном настроении,
выбрала завтрак, из перечисленных Ксенией блюд, и когда служанка
ушла на кухню, мама повернулась ко мне. Улыбка сползла с ее лица, и
я понял, что сейчас состоится нервный для мамы разговор: будем
говорить о сестре Майкла. Вернее, о том, что произошло между ней и
мной в подвале.
Само начало беседы с мамой стало неожиданным для меня. Поначалу
я даже понял к чему она клонит. И происходило все так: войдя в
столовую, и присев на стуле напротив, графиня с полминуты молча
смотрела на меня. Смотрела с явным осуждением, ее красивые карие
глаза словно хотели меня спросить: «И как же ты после всего этого
объяснишь свое жуткое поведение?». Затем Елена Викторовна скорбно
сказала:
- Бедная Оля Ковалевская! Как я ей сочувствую!
- Чего-чего? – я в самом деле не понял смысл этих слов после
столь долгой молчаливой прелюдии. Не донеся до рта кусочек омлета,
я уставился на маму и добавил на всякий случай для понимания: -
Если ты не в курсе, Оля не бедная – у нее все нормально с деньгами.
И она счастлива, ведь у нее есть я.
- Да, она была бы прямо в восторге, если бы знала, что ты вчера
сотворил! – мама тут же глянула на кухонную дверь, заговорила тише:
- Ну-ка рассказывай, что ты делал в подвале с сестрой Майкла!
- Разве ты не знаешь? – я разыграл изумление и сунул в рот
кусочек омлета.
- В том-то и дело, что знаю! Я все знаю! – негромко, но сердито
проговорила мама.
- А зачем тогда спрашиваешь? – теперь я разыграл удивление
предельное, даже глаза слегка вытаращил, в то время как из меня
просился смех.
- Саша! Ты, что, снова издеваешься?! – она глянула на вышедшую
из кухни Ксению и шикнула: - Сейчас молчи!
- Так молчать или рассказывать? – конечно, я откровенно валял
дурака. Видя, что графиня уже слишком злится, сказал: - Мам, мы
занимались магией. В чем вопрос? Почему тебя это так сильно
заботит. Заботит даже больше, чем явление Артемиды и Геры. Или ты
уже привыкла к появлению богинь? – упоминанием Небесных я хотел
увести наш разговор от Элизабет.