На самом деле, Виктор понимал, что это хорошо, раз у неё
появились силы родить самой. И то, что сейчас происходит, гораздо
лучше того, что она спокойно лежала в кровати без сил, готовая
пожертвовать жизнью.
«Какого это, осознавать, что ты отдашь жизнь за детей,
которых не сможешь прижать к груди и приласкать?». Задумался
лорд, понимая, на какую жертву собиралась пойти Сильвия.
Вообще, для него стало неожиданностью такое самопожертвование
девушки, готовой расстаться с жизнью, чтобы дать возможность выжить
своим детям. И по правде говоря, ему с трудом верилось, что сам он
смог бы пойти на такое.
Ведь это бы значило, что его жизнь оборвётся, пусть и ради детей
и продолжения рода.
Из ступора лорда вывел знакомый голос Клиоссы, только на этот
раз, голос был возмущённый и крайне недовольный.
— Ты на самом деле накричал на жену в таком состоянии?
— спросила графиня.
Обернувшись, Виктор увидел всех своих женщин, находящихся в
широком светлом коридоре, укоризненно разглядывающих его.
Помимо девушек и графини, тут также находилась прислуга,
ожидавшая указаний от повитух и целителей в комнате, откуда
раздавались ужасающие крики, словно там пытали человека.
— Я… просто… — что-то бормотал лорд, не зная,
как всё объяснить.
Линея подошла к нему вплотную и своей тонкой ручкой хлестнула
его по щеке, после чего в слезах побежала по коридору.
«Я же просто хотел спасти Сильвию, как это объяснить? Я ведь
не могу сказать, что общаюсь с богами!». Потирая левую щёку,
горевшую от удара девушки, думал Виктор.
Графиня больше не задавала вопросов, а просто взяла его под руку
и увела в свою часть особняка, чтобы он не мешал другим, заниматься
их делами, загораживая коридор.
Виктор находился в гостиной Клиоссы, расположившись в кресле
напротив неё. Нервно покачивая правой ногой, он делал вид, что
абсолютно спокоен и вообще не думает, о происходящем в другом крыле
здания.
Хотя богиня обещала помочь, но исходя из опыта сотрудничества с
ней, а также её ошибки с некромантом, лорд очень опасался, что эта
«недобогиня», ошибётся и в этот раз.
Только за последние три часа, как его выпроводили из комнаты
Сильвии, ему хотелось сотню раз связаться с Налитой или отправить
слуг, чтобы выяснить, как обстоят дела.
Графиня, в свою очередь, спокойно сидя в своём кресле, пила чай
и развлекала себя видом переживающего мужчины, который очень плохо
скрывал нервозность. По её мнению, Виктор был худшим аристократом в
плане контроля эмоций.