– Ты слишком нагнетаешь, – уже не
скрывая небрежения, отмахнулся рейхсграф. – Твоя сестра весьма
благоразумная девушка.
Катрин на миг прикрыла глаза – так,
что затрепетали ресницы. Возражать она больше не стала. Рейхсграф
был умным и цепким в делах человеком; но отношения с родственниками
строил своеобразно – у него было четверо сыновей и две дочери, но
ни один из них больше не носил фамилию Брандербергер. Трое из его
детей даже покинули Новый Рейх, сбежав в Империум.
Для общества это все выглядело так,
что рейхсграф ставит интересы государства превыше всего, но Катрин
знала правду – Дитриху Брандербергеру просто плевать совершенно на
всех, кроме себя. И на нее тоже плевать. Вот только догадалась об
этом Катрин совсем недавно – тогда, когда стало уже слишком
поздно.
Около четверти часа двое сидели в
кабинете в ожидании. Катрин молчала, прикрыв глаза и стараясь
расслабиться, думая о хорошем. Рейхсграф по которому разу перебирал
бумаги, заметно нервничая.
Тяжелое это было молчание, тяжелое
ожидание.
Телефон зазвенел дребезжащим звонком
так резко и неожиданно, что старый мужчина и юная девушка
одновременно вздрогнули. Один с предвкушением и опаской, вторая –
со страхом и неизвестно откуда взявшейся тоской. Подняв трубку,
рейхсграф выслушал короткий доклад, после чего положил трубку
обратно на место.
– Кристина все приготовила. Пора, –
поднимаясь, посмотрел Дитрих Брандербергер в глаза Катрин.
Выходили из кабинета оба уверенной
походкой. Но если рейхсграф легко шел навстречу предстоящему
испытанию души и тела, то Катрин шагала с тяжелым сердцем. Она не
питала никаких иллюзий и знала: сестра Кристина, жрица культа Пути,
ее ненавидит.
Катрин понимала, что ее судьба – в
самом ближайшем будущем, всецело зависит от успеха грядущего
мероприятия. Впрочем, оба они – и рейхсграф, и Катрин, сейчас шли в
медицинский отсек с пониманием того, что их жизни теперь напрямую
зависят от Никласа Андерсона.
Зависят от итоговых результатов его
скорой смерти.
На втором этаже особняка оказалась
очень и очень неплохая медицинская лаборатория – с оборудованием,
подобного которому Никлас не видел ни в Русском кадетском корпусе,
ни в Танжере. Похоже, озвученные рейхсграфом сложности с доступом
Нового Рейха к ресурсам технологий медицины не касались. Или же
все, что Никлас сейчас видит, привезено контрабандой и установлено
нелегально. Тоже вариант.