Я, конечно, только за такое упрощение в общении и благодарю
государя.
- Итак, вы из будущего, как вы это называете. И насколько из
будущего?
- Примерно сто лет с небольшим, - задумавшись на секунду,
отвечаю я.
- После две тысячи двадцатого года? - уточняет царь, - Да,
солидный срок.
- Именно так, государь.
- Вчера вы назвали Петербург Ленинградом - что это значит?
Понятно, почему именно такая несуразность сильнее всего удивила
самодержца.
- Значит так, с двадцать четвертого года по девяносто первый
город именно так назывался в честь вождя Великой Октябрьской
революции, Ульянова-Ленина, именно Ленинградом.
- Это того самого Ульянова, которого повесили за покушение на
императора Александра Третьего? - видно, что государь еще не знает
всех героев большевистского подполья по новым кличкам.
Ну, они там где-то неплохо и тихо живут в Швейцариях, давно уже
предусмотрительно не появлялись на российских просторах.
- В честь его брата, государь.
- А что это за, как вы ее назвали, революция?
- Великая Октябрьская социалистическая революция. Или
Октябрьский переворот. Случится в конце октября-начале ноября
семнадцатого года.
- Это через пять с небольшим лет? - ужасается Николай Второй, он
мгновенно как-то осел даже внешне.
Да, вот так узнать, что тебя через всего пять лет погонят
ссаными тряпками с престола - это огромный шок для самодержца.
- Через пять с небольшим, - подтверждаю я, - Однако, сначала
будет Февральский переворот, который отстранит вас, государь, от
власти. Будет создано Временное правительство из предводителей
партий четвертой Государственной думы. До него осталось уже меньше
пяти лет, государь.
- Отстранит меня от власти, Императора Всероссийского? -
приходит в ужас Николай Второй.
- Да, государь.
- Не может этого быть! Просто никак не может! - начинает
горячиться император, как ребенок.
Я его понимаю, сейчас, в середине двенадцатого года отгремели
первые революции, страна неплохо развивается, в основном на щедрые
заемные деньги, и ничем таким не пахнет в воздухе. Абсолютно
ничем.
- Государь. Мы можем долго спорить, но, есть у меня кое-какие
доказательства. Я вам сейчас дам почитать краткую
хронологию-справку уже из моего времени, как теперь относятся к
Февральскому перевороту мои соотечественники.
И я достаю один из двойных листов, вытащенный мной из толстой
книги о российской истории. Такой с черно-белыми фотографиями того
времени и убористым текстом на гладких, похожих на лакированные
страницы.