Что он хотел сказать, она поняла уже у Аничкова моста:
– Офигеть, какие они классные! – она бегала вокруг скульптур
коней и их прекрасных укротителей. – Серенький, подожди, я хочу
нарисовать.
– Давай сфоткаем в разных ракурсах?
– Нет, это не то! – она достала скетчбук и карандаш и принялась
делать наброски.
– Обрати внимание, – Серый терпеливо стоял рядом. – Те лошади,
что смотрят в сторону Адмиралтейства – подкованы, а эти две –
нет.
– А почему? – Тая даже блокнот опустила, удивленно уставилась на
Серегу.
– Товарищ Клодт это не объяснял! – развел руками. – Наверное, в
его время все и так все понимали, – повертел головой. – Есть
предположение, что там, на Литейном, были мастерские кузнецов, и
вот, дескать, от кузнецов уже едут подкованные лошади, – помолчал,
задумался. – А может, намек на укрощение.
– Блин, – Тая растерянно оглянулась, обошла скульптуры еще раз,
– сейчас немного свет набросаю!
– Давай я видео сниму, – Серый достал смартфон, – если тебе
фотографии мало.
– Да! – а сама уже снова уткнулась в альбом.
Про этих коней была еще одна похабная байка. У одного из них
там, где живот переходит в хвост, можно разглядеть лицо.
Поговаривали, что так Клодт изобразил любовника своей супруги.
Однако этого Серый Тае показывать не стал, повернул ее лицом на
Аничков дворец.
– Собственно, дворец! – Сережка махнул рукой в сторону розового
разноэтажного здания с красивым, воздушным фасадом. – Как водится в
Питере, проект Растрелли. Его себе заказывала Елизавета. Тогда это
была окраина города. Дворец на въезде. Делала себе, вроде как
путевой. Но потом, широкая душа, подарила его своему фавориту,
Разумовскому.
– Ух ты! Вот это женщины были, – восхитилась Тайка, хитро
посмотрела на Серегу. – Сейчас таких нет?
– Не знаю, – улыбнулся. – Мне дворцов не предлагали. – Подумал
пару секунд: – Но она и в восемнадцатом веке такая только одна
была!
– Вывод! – торжественно изрекла Тайка. – Нужно искать свою
единственную!
Оба расхохотались и, взявшись за руки, пошли дальше по левой
стороне Невского. Перешли канал Грибоедова.
– Это Казанский, – его трудно было пропустить.
Величественный собор охватывал площадь колоннадой. Одновременно
могучий и невесомый, красивый, впечатляющий. У Тайки дыхание
перехватило от восторга.
– Ух ты! Какой он…
– Да! Ты знаешь, что его пытались сделать похожим на Собор
Святого Петра в Ватикане? Правда, у них ничего не вышло! Но он и
без того прекрасен, – Сергей помолчал. – И он мне нравится даже
больше, чем Исаакий.