- Или как, - стараясь унять волнение, Лена разблокировала
телефон, - сама спущусь, пусть подождёт. Ой, Алинка, втянула ты меня, а я
позволила.
Качая головой и думая, что недостаточно строго воспитала дочь,
она метнулась к платяному шкафу и, перебирая скудный гардероб, остановилась на
трикотажном платье кремового цвета с длинным рукавом. Классический покрой никогда
же из моды не выйдет? Вот только в старых сапогах в ресторан не пойдёшь. Пришлось
достать осенние и надеяться, что на улице не подморозит, и что она не
поскользнётся на льду и не грохнется к ногам бывшего одноклассника.
Забивая на шапку, Лена сняла с вешалки пуховик, обмотала шею
лёгким палантином, и вздохнув, вышла из квартиры, грозя дочке кулаком.
На улице подморозило. Но её кавалер оказался весьма
галантным. Отошёл от машины и протянул руку.
- Ты… невероятно выглядишь. Ну, поедем?
Лена нервничала. То оттягивала шарф, замотанный вокруг шеи;
то снимала, а потом тут же надевала перчатки; смотрела куда угодно, только не
на него. И Алексея это забавляло. Как будто снова вернулся в школу, в выпускной
класс, когда их троица всегда была вместе. И когда ему казалось, что Лене
нравился не только Валерка, но и он сам. Она так же отводила в сторону взгляд
всякий раз, как только они оставались наедине и он пытался с ней поговорить.
Хотел признаться. Но лучший друг опередил его.
Копаться в прошлом спустя двадцать лет не хотелось, да и не
имело никакого смысла. Валерка свой шанс, на счастье, просрал. А вот он этот
самый шанс упускать не собирался. Вёл машину и украдкой смотрел на спутницу.
Сегодня Лена была без шапки и каштановые волосы средней длины красивыми волнами
обрамляли круглое лицо. У неё всегда были тонкие, красивой дугой очерченные брови.
В уголках больших, бездонных как море глаз, солнце потеряло несколько своих
лучиков. Но это не имело никакого значения, и общего вида не портило. А вот что
всегда сводило Алексея с ума, так это Ленкины губы, - верхняя немного полнее и
больше нижней. Сколько раз в своих подростковых мечтах он целовал её? Сначала нежно
смаковал, а потом прикусывал, как спелую ягоду, и пил сладкий сок.
- Изменилась, да? – от неожиданности Алексей вздрогнул. –
Постарела?
- Что, прости?
- Ты смотришь на меня, думаешь, что я не замечаю, и
смотришь. Так что скажешь?