с Сергеем в колхозе.
Да, в те стародавние времена бесправных студентов
отправляливосполнятьпотери в виде пьяных
колхозников на трудовом фронте. И никто не возмущался такой
эксплуатацией. Даже я. Это дань государству за бесплатную учебу.
Подразумевалось, что при проклятом капитализме все учатся из
последних сил в перерывах между работой уборщиком и посудомойкой.
Причем, за огромные деньги. А мы получаем стипендию, бесплатно
имеем все и должны быть вместе со страной в битве за урожай. К тому
же, вылететь за любое вольнодумство можно на раз. Приходилось смело
принимать трудности.
По завершении «колхоза» даже платили небольшие
деньги. Поговаривали, что прилично заработать можно в стройотрядах.
Но туда посылались другие институты. Нам доставались бескрайние
поля картошки, моркови и осенняя морось. Все у медиков, не как у
людей.
Наше поступление, как я сейчас понимаю, было еще одним бонусом
того времени. После армии ты реально мог претендовать на учебу в
институте, даже если ничего не знаешь. Тебя принимают на
подготовительное отделение исключительно за
тягу советского солдата к образованию. Конечно, есть
вступительные экзамены, на которых нещадно режут бывших школьников,
фельдшеров и медсестер. Но не дембелей.Я
даже не посчитал свои ответы позором. Что взять с человека после
двух лет дурдома? Я и в школе не блистал, а в армии и вовсе забыл
все. На итоговом собеседовании комиссия выложила мой диктант с
тринадцатью ошибками на одном листе. Председатель ласково спросила,
буду ли я учиться?
Она знала, о чем речь. С первого дня учебы началась
адская гонка на выживание. Полгода без сна, без минуты свободного
времени. Такова цена шанса. Мы выжили. Нас натаскали чуть выше
школьной программы. И экзамены сданы выше проходного балла. Серега
был в соседней группе, и мы пересекались на лекциях, а в сентябре
перед первым курсом вместе оказались в колхозе на картошке.
Нас разместили в заброшенной школе на старых ржавых пружинных
кроватях. Выбитые окна мы заткнули фанерой. Часть девчонок отселили
к колхозникам по избам. Подумать только, самой младшей
первокурснице было пятнадцать! Восемнадцать — уже пожившая
девушка.
Так получилось, что в этой группе после армии
оказались только мы. И оба служили в РВСН. Было, о чем
поговорить. Преподаватели назначили Серегу старостой, а меня замом.