Чтобы я, Амирин, фея Заветных желаний, валялась на грязных камнях из-за какого-то стражника? Нет, нет и ещё раз нет!
Крякнув, я перехватила корзину двумя руками, и потащила сомнительную добычу прочь, но очень скоро снова пришлось прятаться. Там, в конце переулка, возле храмовой стены, привиделось некое движение.
А мне редко что-то видится. Если показалось, значит что-то точно есть.
Ночь сгустилась. Тень, в которую я шагнула, была чернее ваксы, и по спине побежали неприятные мурашки. Я напряглась, готовая в случае чего отбиваться от врагов и негодяев, но движение было не про меня.
Спустя несколько секунд, от стены отделилась фигура и зашагала в противоположном направлении, к большой площади. Я сначала выдохнула, ведь не встретимся, и этот кто бы то ни было угрозы не представляет. А потом по коже снова побежал холодок.
Поздний прохожий был далеко, лица я не видела, но походку всё-таки узнала. Отец Тевлогий, только его так перекашивает при ходьбе.
Меня тоже перекосило, но не всю, а лишь лицо – терпеть не могу этого служителя. Присматривает за крошечным храмом, а гонору и заносчивости как у короля.
Впрочем, корень моей неприязни всё-таки в другом…
Чуть больше года назад я получила первую записку, написанную его сестрой, Наурой. Эта молодая женщина просила у Феи Желаний спокойствия и доброты. Да, вот такая странная просьба, и я ничегошеньки не поняла, но следующие записки ситуацию прояснили.
Наура была молода, два года назад вышла замуж, но семью постигла беда, женщина овдовела. Родня мужа от невестки отказалась, и даже поздний месяц беременности никого не смутил. Женщину вернули её собственной родне, а точнее единственному родственнику, брату.
Их отношения всегда были непростыми, а теперь, после замужества и рождения ребёнка, Тевлогий стал ещё злей.
Не бил. Но Наура писала о постоянных наказаниях и унижении. Ей позволялось лишь то, что было угодно брату, а настроения у того менялись раз в пять минут.
Сегодня – «иди погуляй, дорогая сестра», а завтра – «куда пош-ш-шла, мало ты принесла неприятностей?» Под этими «неприятностями», кстати, обычно подразумевался Тими, её маленький сын.
Смены настроения происходили изо дня в день, нервы Науры не выдерживали, а соседи не помогали… Стоило женщине заикнуться, сказать хоть слово о брате, и на неё смотрели как на сумасшедшую. Просто на публике Тевлогий был сама доброта.