Потерпи еще немного, Милия. Я тебе обязательно помогу, а
подросту и бабку накажу!
Да, вот так! Появились небольшие изменения в мане. Она стала
горячее. Прям грела мое тело изнутри и все больше разгоралось.
Дошло до того, что мне начало казаться, что все тело так и начало
пылать.
Уж не знаю, поможет ли. Но мысленно начал создавать змей из этих
маны и поскорее, иначе и сам чувствуется пострадаю. Змейки на
кончиках пальцев начали понемногу оживать и поползли в сторону
Милии.
Этот так называемый тромб не сдавался. Я словно бился в каменную
стену, всякий раз, когда пытался. Но не сдавался.
— Билиюс. Я больше не могу – совсем уж тихо произнесла мать. Ее
рука безвольно повисла на моей голове, а ее глаза начали медленно
закрываться.
Держись мать твою!
В богов я никогда не верил, что на Земле, что здесь. Хотя чудес
в этом мире хватало. Но мана скорее походила на второй вид
кислорода, которым нужен был всему сущему. Деревья, растения, трава
и земля также питались ею. Можно сказать мана олицетворяла родство
всего мира друг с другом.
А значит и моя мана имела родство с этой чернью. Так и не
пробившись, сдался в тщетных попытках, попробовав другой вариант.
Попробовать слиться, забрать ее к себе.
Вот-вот! Получается!
До этого недвижимая стена, начала шевелиться и потихоньку
проходить по змейке в мое тело. Но слишком медленно! Нужно быстрее.
Давай же. Вот тебе сладенький я, иди сюда.
Манил и притягивал к себе всю черную ману. Она будто слышала мои
мысли и начала быстрее перетекать через змей, которых я на
удивление смог создать аж четыре. Половину уже высосал, осталось
совсем немного. Ничуть не отвлекаясь, был сконцентрирован только на
своей задаче.
Билиюс в этот момент продолжал сидеть, держа в руках голову
Милии. Отец, глава семьи и второй лучший охотник в племени в данный
момент плакал. С детства, еще его отец, приучал маленького Билиюса
о чести и гордости мужчины. Быть всегда сильным, быть опорой и
держаться до самого конца. Тогда он еще не понимал этих слов, но
сейчас наконец осознал смысл, что таился в них.
Беречь, что тебе дорого.
— Прости, я не смог тебя сберечь. Не смог защитить – навзрыд
кричал, ненавидел предводительницу и молился в чудо. Жена поневоле,
та, на кого он особо никогда не смотрел. Никогда по-настоящему не
любил! – Молю, открой глаза.